Неточные совпадения
Воспитавшись и выросши в ложных учениях нашего
мира, утвердивших его в уверенности, что жизнь его есть не что иное, как его личное существование, начавшееся с его
рождением, человеку кажется, что он жил, когда был младенцем, ребенком; потом ему кажется, что он не переставая жил, будучи юношей и возмужалым человеком.
Происходит нечто подобное тому, что происходит в вещественном
мире при всяком
рождении. Плод родится не потому, что он хочет родиться, что ему лучше родиться и что он знает, что хорошо родиться, а потому, что он созрел, и ему нельзя продолжать прежнее существование; он должен отдаться новой жизни не столько потому, что новая жизнь зовет его, сколько потому, что уничтожена возможность прежнего существования.
Первый ложный взгляд, понимающий жизнь, как видимые явления в теле от
рождения и до смерти, столь же древен, как и
мир.
Да ведь то, на чем происходят все эти перемены, — особенное отношение к
миру, — то, в чем состоит сознание истинной жизни, началось не с
рождения тела, а вне тела и вне времени.
Если же ты боишься потерять то, что не есть животное, то ты боишься потерять свое особенное разумное отношение к
миру, — то, с которым ты вступил в это существование. Но ведь ты знаешь, что оно возникло не с твоим
рождением: оно существует независимо от твоего родившегося животного и потому не может зависеть и от смерти его.
Нам кажется сначала, что с этого отношения нашего к
миру и начинается наша жизнь, но наблюдения над собой и над другими людьми показывают нам, что это отношение к
миру, степень любви каждого из нас, не начались с этой жизнью, а внесены нами в жизнь из скрытого от нас нашим плотским
рождением прошедшего; кроме того, мы видим, что всё течение нашей жизни здесь есть ничто иное, как неперестающее увеличение, усиление нашей любви, которое никогда не прекращается, но только скрывается от наших глаз плотской смертью.
Я вхожу в жизнь с известными готовыми свойствами любви к
миру вне меня; плотское мое существование — короткое или длинное — проходит в увеличении этой любви, внесенной мною в жизнь, и потому я заключаю несомненно, что я жил до своего
рождения и буду жить, как после того момента настоящего, в котором я, рассуждая, нахожусь теперь, так и после всякого другого момента времени до или после моей плотской смерти.
Волей-неволей человек должен признать, что жизнь его не ограничивается его личностью от
рождения и до смерти и что цель, сознаваемая им, есть цель достижимая и что в стремлении к ней — в сознании большей и большей своей греховности и в большем и большем осуществлении всей истины в своей жизни и в жизни
мира и состоит и состояло и всегда будет состоять дело его жизни, неотделимой от жизни всего
мира.
Не только от мира внешнего, от формы, он настоятельно требовал красоты, но и на мир нравственный смотрел он не как он есть, в его наружно-дикой, суровой разладице, не как на початую от
рождения мира и неконченую работу, а как на гармоническое целое, как на готовый уже парадный строй созданных им самим идеалов, с доконченными в его уме чувствами и стремлениями, огнем, жизнью и красками.
Неточные совпадения
— Как первую женщину в целом
мире! Если б я смел мечтать, что вы хоть отчасти разделяете это чувство… нет, это много, я не стою… если одобряете его, как я надеялся… если не любите другого, то… будьте моей лесной царицей, моей женой, — и на земле не будет никого счастливее меня!.. Вот что хотел я сказать — и долго не смел! Хотел отложить это до ваших именин, но не выдержал и приехал, чтобы сегодня в семейный праздник, в день
рождения вашей сестры…
Идея нового человека, нового Адама, нового
рождения есть христианская идея, ее не знал античный
мир.
Кто написал гениальную хулу на Христа «об Иисусе Сладчайшем и о горьких плодах
мира», кто почувствовал темное начало в Христе, источник смерти и небытия, истребление жизни, и противопоставил «демонической» христианской религии светлую религию
рождения, божественное язычество, утверждение жизни и бытия?
Он верит, что в
мире есть нечто высшее, нежели дикий произвол, которому он от
рождения отдан в жертву по воле рокового, ничем не объяснимого колдовства; что есть в
мире Правда и что в недрах ее кроется Чудо, которое придет к нему на помощь и изведет его из тьмы.
Спасение есть победа над первоисточником мировой испорченности, вырывание корней зла; спасение есть полное преобразование всего бытия,
рождение к новой жизни самой материи
мира.