Неточные совпадения
Другой разряд особенно распространенных в наше время рассуждений, при которых уже совершенно теряется из вида единственный предмет познания, такой: рассматривая человека, как предмет наблюдения, мы видим, говорят ученые, что он так же питается, ростет, плодится, стареется и умирает, как и всякое
животное: но некоторые явления — психические (так они называют их) — мешают точности наблюдений, представляют слишком большую сложность, и потому, чтобы лучше понять человека, будем рассматривать его жизнь сперва в более простых проявлениях,
подобных тем, которые мы видим в лишенных этой психической деятельности
животных и растениях.
Точно так же и человек, как бы он хорошо ни знал закон, управляющий его
животною личностью, и те законы, которые управляют веществом, эти законы не дадут ему ни малейшего указания на то, как ему поступить с тем куском хлеба, который у него в руках: отдать ли его жене, чужому, собаке, или самому съесть его, — защищать этот кусок хлеба или отдать тому, кто его просит. А жизнь человеческая только и состоит в решении этих и
подобных вопросов.
Вслед за
животными мы видим растения, в которых мы уже с трудом узнаем
подобную нам личность, стремящуюся к благу.
Мы знаем их только потому, что в них видим личность,
подобную нашей
животной личности, которая так же, как и наша, стремится к благу и подчиняет проявляющемуся в ней закону разума вещество, в условиях пространства и времени.
Не из познаний законов вещества, как это думают, мы можем познавать закон организмов, и не из познания закона организмов мы можем познавать себя, как разумное сознание, но наоборот. Прежде всего мы можем и нам нужно познать самих себя, т. е. тот закон разума, которому для нашего блага должна быть подчинена наша личность, и тогда только нам можно и нужно познать и закон своей
животной личности и
подобных ей личностей, и, еще в большем отдалении от себя, законы вещества.
Точно так же и
подобных нам людей и самих себя мы тогда только признаем живыми, когда наша
животная личность, кроме подчинения своему закону организма, подчинена еще высшему закону разумного сознания.
Для чего дано человеку это сознание личности, противящейся проявлению истинной его жизни? На вопрос этот можно ответить
подобным же вопросом, который могло бы сделать
животное, стремящееся к своим целям сохранения своей жизни и рода.
Позвольте доложить вам, — начал я, — с"вьюношами"надо всегда говорить почтительно, — я вам, милостивый государь, удивляюсь; вы занимаетесь естественными науками — и до сих пор не обратили внимания на тот факт, что все плотоядные и хищные животные, звери, птицы, все те, кому нужно отправляться на добычу, трудиться над доставлением живой пищи и себе, и своим детям… а вы ведь человека причисляете к разряду
подобных животных?"–"
И в душе Меженецкого поднялась такая страшная злоба, какой он еще никогда не испытывал. Зло на всех, на все, на весь этот бессмысленный мир, в котором могли жить только люди,
подобные животным, как этот старик с своим агнцем, и такие же полуживотные палачи и тюремщики, эти наглые, самоуверенные, мертворожденные доктринеры.
Неточные совпадения
Но он тотчас же сообразил, что ему нельзя остановиться на этой эпитафии, ведь
животные — собаки, например, — тоже беззаветно служат людям. Разумеется, люди,
подобные Тане, полезнее людей, проповедующих в грязном подвале о глупости камня и дерева, нужнее полуумных Диомидовых, но…
Животное, прозябаемое, родится, растет, дабы произвести себе
подобных, потом умереть и уступить им свое место.
Человек, ехавший на дрожках, привстал, посмотрел вперед и, спрыгнув в грязь, пошел к тому, что на
подобных улицах называется «тротуарами». Сделав несколько шагов по тротуару, он увидел, что передняя лошадь обоза лежала, барахтаясь в глубокой грязи. Около несчастного
животного, крича и ругаясь, суетились извозчики, а в сторонке, немножко впереди этой сцены, прислонясь к заборчику, сидела на корточках старческая женская фигура в ватошнике и с двумя узелками в белых носовых платках.
Когда я путался с Гарлеем Рупором (он отчалил шесть лет назад, простреленный картечью навылет) — не было ничего
подобного: каждый, кто хотел, шел в трюм, где, бывало, десятками стояли хорошие фермерские быки, разряжал револьвер в любое
животное и брал тот кусок, который ему нравился.
Я только приведу еще несколько
подобных же опытов из других областей медицины; хотя там они сравнительно и реже (благодаря возможности производить опыты над
животными), но безотносительно встречаются все-таки в слишком достаточном количестве.