Неточные совпадения
Идет ли она по дорожке сада, а он сидит у себя за занавеской и пишет, ему бы сидеть,
не поднимать головы и писать; а он, при
своем желании до
боли не показать, что замечает ее, тихонько, как шалун, украдкой, поднимет уголок занавески и следит, как она идет, какая мина у ней, на что она смотрит, угадывает ее мысль. А она уж, конечно, заметит, что уголок занавески приподнялся, и угадает, зачем приподнялся.
Елена же его поразила; она вырвала у него
свою руку, когда он щупал ее пульс, и
не хотела
показать ему язык. На все вопросы его
не отвечала ни слова, но все время только пристально смотрела на его огромный Станислав, качавшийся у него на шее. «У нее, верно, голова очень
болит, — заметил старичок, — но только как она глядит!» Я
не почел за нужное ему рассказывать о Елене и отговорился тем, что это длинная история.
Глафире Львовне было жаль Любоньку, но взять ее под защиту,
показать свое неудовольствие — ей и в голову
не приходило; она ограничивалась обыкновенно тем, что давала Любоньке двойную порцию варенья, и потом, проводив с чрезвычайной лаской старуху и тысячу раз повторив, чтоб chère tante [милая тетя (фр.).] их
не забывала, она говорила француженке, что она ее терпеть
не может и что всякий раз после ее посещения чувствует нервное расстройство и живую
боль в левом виске, готовую перейти в затылок.
У Дымова сильно
болела голова; он утром
не пил чаю,
не пошел в больницу и все время лежал у себя в кабинете на турецком диване. Ольга Ивановна, по обыкновению, в первом часу отправилась к Рябовскому, чтобы
показать ему
свой этюд nature morte и спросить его, почему он вчера
не приходил. Этюд казался ей ничтожным, и написала она его только затем, чтобы иметь лишний предлог сходить к художнику.
Мужик, брюхом навалившись на голову
своей единственной кобылы, составляющей
не только его богатство, но почти часть его семейства, и с верой и ужасом глядящий на значительно-нахмуренное лицо Поликея и его тонкие засученные руки, которыми он нарочно жмет именно то место, которое
болит, и смело режет в живое тело, с затаенною мыслию: «куда кривая
не вынесет», и
показывая вид, что он знает, где кровь, где материя, где сухая, где мокрая жила, а в зубах держит целительную тряпку или склянку с купоросом, — мужик этот
не может представить себе, чтоб у Поликея поднялась рука резать
не зная.