После этого входит вестник и объявляет, что Корнвальский герцог, раненный слугой в то время, как он
вырывал глаза Глостеру, умер. Гонерила рада, но уже вперед боится, что Регана, теперь вдова, отнимет у нее Эдмунда. Этим кончается вторая сцена.
Неточные совпадения
Слова эти, выражающие верное чувство, могли бы быть трогательны, если бы сказано было только это; но слова эти теряются среди длинных высокопарных речей, которые, не переставая, совершенно некстати произносит Лир. То он призывает почему-то туманы и бури на голову дочери, то желает, чтобы проклятия пронзили все ее чувства, то обращается к своим
глазам и говорит, что если они будут плакать, то он
вырвет их, с тем чтобы они солеными слезами пропитали глину, и т. п.
Герцог Корнвальский
вырывает ему один
глаз и растаптывает.
Герцог говорит: «А чтоб он не увидел, мы
вырвем и его», — и
вырывает и второй
глаз и бросает на пол.
— Христос говорит: вам внушено, вы привыкли считать хорошим и разумным то, чтобы силой отстаиваться от зла и
вырывать глаз за глаз, учреждать уголовные суды, полицию, войско, отстаиваться от врагов, а я говорю: не делайте насилия, не участвуйте в насилии, не делайте зла никому, даже тем, которых вы называете врагами.
Неточные совпадения
Я был бы очень огорчен, если бы Сережа видел меня в то время, как я, сморщившись от стыда, напрасно пытался
вырвать свою руку, но перед Сонечкой, которая до того расхохоталась, что слезы навернулись ей на
глаза и все кудряшки распрыгались около ее раскрасневшегося личика, мне нисколько не было совестно.
Карандышев. Да, это смешно… Я смешной человек… Я знаю сам, что я смешной человек. Да разве людей казнят за то, что они смешны? Я смешон — ну, смейся надо мной, смейся в
глаза! Приходите ко мне обедать, пейте мое вино и ругайтесь, смейтесь надо мной — я того стою. Но разломать грудь у смешного человека,
вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его! Ох, ох! Как мне жить! Как мне жить!
Баба
вырвала платок из его рук и, стирая пот со лба его, слезы с
глаз, завыла еще громче:
— Ба, Иноков, когда вы… — радостно вскричал фельетонист, вскочив со стула, и тотчас же снова сел, а Иноков, молча шлепнув регента шляпой по лицу,
вырвал палку из руки его, швырнул ее за перила террасы и, схватив регента за ворот, встряхивая его, зашептал что-то, захрипел в круглое, густо покрасневшее лицо с выкатившимися
глазами.
Она закрыла
глаза, но так, чтоб можно было видеть, и только он взял ее за руку и провел шаг, она вдруг увидела, что он сделал шаг вниз, а она стоит на краю обрыва, вздрогнула и
вырвала у него руку.