Большая
пегая лошадь, вытянув шею и напрягши спину, мерно ступала по совершенно занесенной дороге, однообразно качала под побелевшей дугой своей косматой головой и насторожила одно занесенное снегом ухо, когда мы поравнялись с ней.
Проехав еще несколько времени, я увидел, как мне показалось, далеко, на самом горизонте, черную длинную двигавшуюся полосу; но через минуту мне уже ясно стало, что это был тот же самый обоз, который мы обгоняли. Точно так же снег засыпал скрипучие колеса, из которых некоторые не вертелись даже; точно так же люди все спали под рогожами; и так же передовая
пегая лошадь, раздувая ноздри, обнюхивала дорогу и настороживала уши.
Еще роса блестела на травах, но было уже душно; из-под ног пары толстых,
пегих лошадей взлетала теплая, едкая пыль, крепкий запах лошадиного пота смешивался с пьяным запахом сена и отравлял тяжелой дремотой.
Кирша поспешил выйти на двор. В самом деле, его Вихрь оторвался от коновязи и подбежал к другим лошадям; но, вместо того чтоб с ними драться, чего и должно было ожидать от такого дикого коня, аргамак стоял смирнехонько подле
пегой лошади, ласкался к ней и, казалось, радовался, что был с нею вместе.
За коноплями, где была выставлена несвоженная пенька, показались сани, запряженные
пегою лошадью, и на них сидел человек.
Неточные совпадения
И ее закопают, и
пегого мерина этого очень скоро, — думал он, глядя на тяжело носящую брюхом и часто дышащую раздутыми ноздрями
лошадь, переступающую по двигающемуся из-под нее наклонному колесу.
Но в жизни все меняется быстро и живо: и в один день, с первым весенним солнцем и разлившимися потоками, отец, взявши сына, выехал с ним на тележке, которую потащила мухортая [Мухортая —
лошадь с желтыми подпалинами.]
пегая лошадка, известная у лошадиных барышников под именем сорóки; ею правил кучер, маленький горбунок, родоначальник единственной крепостной семьи, принадлежавшей отцу Чичикова, занимавший почти все должности в доме.
Огарев каждый день любовался
пегими пожарными
лошадьми и через окно познакомился с Зайчневским, тоже любителем
лошадей, а потом не раз бывал у него в камере — и разрешил ему в сопровождении солдата ходить в бани.
Как только
лошади были загнаны, они опять столпились вокруг
пегого.
Из всех
лошадей, находившихся на варке (их было около сотни), меньше всех нетерпения показывал
пегий мерин, стоявший одиноко в углу под навесом и, прищурив глаза, лизавший дубовую соху сарая. Неизвестно, какой вкус находил в этом
пегий мерин, но выражение его было серьезно и задумчиво, когда он это делал.