Неточные совпадения
И отъезжающий
стал говорить об одном себе, не замечая того, что
другим не было это так интересно, как ему. Человек никогда не бывает таким эгоистом, как в минуту душевного восторга. Ему кажется, что нет на свете в эту минуту ничего прекраснее и интереснее его самого.
— Эна! Я тебе говорю,
другие будут, верно тебе говорю, — сказал он тихо и
стал осматривать ружье. — Это передовой плыл; либо уж здесь, либо недалече на той стороне; я тебе верно говорю.
Оленин еще был сзади, когда старик остановился и
стал оглядывать дерево. Петух тордокнул с дерева на собаку, лаявшую на него, и Оленин увидал фазана. Но в то же время раздался выстрел, как из пушки, из здоровенного ружья Ерошки, и петух вспорхнул, теряя перья, и упал наземь. Подходя к старику, Оленин спугнул
другого. Выпростав ружье, он повел и ударил. Фазан взвился колом кверху и потом, как камень, цепляясь за ветки, упал в чащу.
И ему ясно
стало, что он нисколько не русский дворянин, член московского общества,
друг и родня того-то и того-то, а просто такой же комар или такой же фазан или олень, как те, которые живут теперь вокруг него.
Но форменность скоро перешла в простые отношения; и сотник, который был такой же ловкий казак, как и
другие,
стал бойко говорить по-татарски с переводчиком.
«Какой молодец», подумал Оленин, глядя на веселое лицо казака. Он вспомнил про Марьянку и про поцелуй, который он подслушал за воротами, и ему
стало жалко Лукашку, жалко его необразование. «Что за вздор и путаница? — думал он: — человек убил
другого, и счастлив, доволен, как будто сделал самое прекрасное дело. Неужели ничто не говорит ему, что тут нет причины для большой радости? Что счастье не в том, чтобы убивать, а в том, чтобы жертвовать собой?»
Мать Лукашки, Марьяна, Илья Васильевич и
другие казаки, узнавшие о беспричинном подарке Оленина, пришли в недоумение и
стали опасаться юнкера.
Оленин в толпе девок, которые все без исключения были красивы, рассмотрел Марьянку, и ему больно и досадно
стало, что он сходится с нею в таких пошлых и неловких условиях. Он чувствовал себя глупым и неловким и решился делать то же, чтò делал Белецкий. Белецкий несколько торжественно, но самоуверенно и развязно подошел к столу, выпил стакан вина за здоровье Устеньки и пригласил
других сделать то же. Устенька объявила, что девки не пьют.
Он достал ножичек и
стал молча резать. Достав снизу из-под листьев тяжелую, фунта в три, сплошную кисть, в которой все ягоды сплющились одна на
другую, не находя себе места, он показал ее Марьяне.
Хорунжий взволновался и
стал делать распоряжения, как казакам разделиться и с какой стороны подъезжать. Но казаки, видимо, не обращали никакого внимания на эти распоряжения, слушали только то, что говорил Лукашка, и смотрели только на него. В лице и фигуре Луки выражалось спокойствие и торжественность. Он вел проездом своего кабардинца, за которым не поспевали шагом
другие лошади, и щурясь всё вглядывался вперед.
— Так разве прощаются? Дурак, дурак! — заговорил он. — Эх-ма, какой народ
стал! Компанию водили, водили год целый: прощай, да и ушел. Ведь я тебя люблю, я тебя как жалею! Такой ты горький, все один, все один. Нелюбимый ты какой-то!
Другой раз не сплю, подумаю о тебе, так-то жалею. Как песня поется...
У него даже голос от огорчения
стал другой, высокий, жалобно звенящий, а оплывшее лицо сузилось и выражало искреннейшее горе. По вискам, по лбу, из-под глаз струились капли воды, как будто все его лицо вспотело слезами, светлые глаза его блестели сконфуженно и виновато. Он выжимал воду с волос головы и бороды горстью, брызгал на песок, на подолы девиц и тоскливо выкрикивал:
— Возьми, Лиза. Как хорошо на тебя смотреть сегодня. Да знаешь ли, что ты прехорошенькая? Никогда еще я не видал твоих глаз… Только теперь в первый раз увидел… Где ты их взяла сегодня, Лиза? Где купила? Что заплатила? Лиза, у меня не было друга, да и смотрю я на эту идею как на вздор; но с тобой не вздор… Хочешь,
станем друзьями? Ты понимаешь, что я хочу сказать?..
Неточные совпадения
«Худа ты
стала, Дарьюшка!» // — Не веретенце,
друг! // Вот то, чем больше вертится, // Пузатее
становится, // А я как день-деньской…
— // И
стали наши странники //
Друг дружку посылать.
Стародум. От двора, мой
друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не
стал дожидаться ни того, ни
другого. Рассудил, что лучше вести жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Стародум. Льстец есть тварь, которая не только о
других, ниже о себе хорошего мнения не имеет. Все его стремление к тому, чтоб сперва ослепить ум у человека, а потом делать из него, что ему надобно. Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть
станет.
Проснувшись, глуповцы с удивлением узнали о случившемся; но и тут не затруднились. Опять все вышли на улицу и
стали поздравлять
друг друга, лобызаться и проливать слезы. Некоторые просили опохмелиться.