Неточные совпадения
Священник. Я полагаю, именно доказывает это самое. Не мог господь, ну, предоставить, что ли, свой закон возможности искажений, перетолкований, а должен был основать такую, ну, блюстительницу, что ли, своих
истин, при которой
истины эти не могут уж подвергнуться искажениям.
Николай Иванович. Да, хорошо. Но ведь то вам надо было доказать самые
истины, а теперь надо доказывать истинность хранительницы
истины.
Николай Иванович (горячо). Вот это-то ужасное кощунство. Богом дано нам одно священное орудие для познания
истины, одно, что может всех нас соединить воедино. А мы ему-то не верим.
Николай Иванович. Где же разногласия: то, что дважды два четыре, и что другому не надо делать, чего себе не хочешь, и что всему есть причина и тому подобные
истины, мы признаем все, потому что все они согласны с нашим разумом. А вот то, что бог открылся на горе Синае Моисею, или что Будда улетел на солнечном луче, или что Магомет летал на небо, и Христос улетел туда же, в этих и тому подобных делах мы все врозь.
Священник. Нет, мы не врозь все, кто в
истине; мы все соединены в одну веру в бога, Христа.
Они разделяют тем, что они утверждают, что они и обладании полной, несомненной, непогрешимой
истины.
С этого времени начали утверждать, что они находятся в обладании полной и исключительной
истины.
Люди хотят соединиться и для этого придумывают средства соединения, а пренебрегают одним несомненным средством соединения — стремлением к
истине.
Священник. Но как же руководить народом, не имея, ну, определенной, что ли,
истины?
Ребенок, свежий, открытый к добру и
истине, спрашивает, что такое мир, какой его закон, и мы, вместо того чтобы открыть ему переданное нам простое учение любви и
истины, старательно начинаем ему вбивать в голову всевозможные ужасающие нелепости и мерзости, приписывая их богу.
Николай Иванович. Мне верить нечего, а если бы он увидал
истину, это было бы хорошо, и для него и для всех хорошо.
Николай Иванович. Алина! То, что происходит между нами, великое дело. И шутки тут неуместны. Не я убеждаю, а жизнь, а
истина, а бог, вот кто убеждает, и потому она не может не убедиться, не нынче, так завтра, не завтра, так… Ужасно то, что всегда всем некогда. Это кто же приехал?
Ты можешь сделать одно из двух: или поверить
истине и свободно идти за мной, или поверить мне и отдаться мне и по доверию идти за мной».
Николай Иванович. Я предполагаю, что вы приехали по приглашению Александры Ивановны, с тем чтобы отвлечь меня от моих заблуждений и направить на путь истинный. Если это так, то не будем ходить вокруг да около, а прямо приступим к делу. Я не отрицаю, что я не согласен с учением церкви, был согласен, а потом перестал. Но всей душой желаю быть в
истине и тотчас же приму ее, если вы покажете мне ее.
Герасим. Не может она ошибаться, потому что в ней одной
истина. Заблуждаются те, кто отошли от нее, а церковь свята.
Николай Иванович. Да кто же гордый: я ли, который считаю, что я такой же человек, как все, и который поэтому должен жить, как все, своими трудами, в такой же нужде, как и его братья, — или те, которые считают себя особенными людьми, священными, знающими всю
истину и не могущими заблуждаться и по-своему толкующими слова Христа?
Николай Иванович. Знаю, знаю и верю. Но горе в том, что ты не веришь ни
истине, — ведь я знаю, ты видишь ее, но не решаешься поверить в нее, — ни
истине не веришь, ни мне. А веришь всей толпе, княгине и другим.
Борис. Обличением обмана, лжи, распространением
истины. Я сейчас, как вы вошли, говорил этим солдатам, чтобы они не верили обману, в который их вовлекли.
Борис. Все эти глупости. Ведь вы знаете, что я здоров, что меня прислали сюда за то, что я отказался участвовать в их зле, что им отвечать на
истину нечем и что для этого они притворились, что считают меня ненормальным, и вы содействуете им в этом. Ведь это гадко и стыдно. Оставьте это.
Потом я иду к Борису, человеку, жизнью своей отстаивающему
истину, и вижу, как его, чистого, сильного, твердого человека, умышленно доводят до сумасшествия и гибели, чтобы отделаться от него.
И тут я прихожу домой и узнаю, что та одна из нашей семьи дочь, которая понимала — не меня, а
истину, что она заодно отреклась и от жениха, которому обещала любовь, и от
истины и выходит за лакея, лгуна…
Николай Иванович. Да, это скверно, я виноват, но я только хочу, чтобы ты перенеслась в меня. Я только говорю, что она отреклась от
истины…
Марья Ивановна. Ты говоришь: от
истины; а другие, и большинство, говорят: от заблуждения. Ведь вот Василий Никанорович думал, что он заблуждался, а теперь вернулся же к церкви.