Неточные совпадения
Средство избавления от этого бедственного положения, и средство не
фантастическое, не искусственное, а самое естественное, состоит в усвоении людьми христианского
мира открытого им 19 веков тому назад высшего, соответствующего теперешнему возрасту человечества понимания жизни и вытекающего из него руководства поведения, то есть христианского учения в его истинном смысле.
Казалось бы, это так очевидно, что совестно доказывать это, а между тем люди христианского
мира, — как признающие себя верующими, так считающие себя неверующими, но признающие нравственный закон, — и те и другие смотрят на учение о любви, отрицающее всякое насилие, и в особенности на вытекающее из этого учения положение о непротивлении злу злом, как на нечто
фантастическое, невозможное и совершенно неприложимое к жизни.
Он сел в кресло и, рассматривая работу, которая как будто не определялась понятием живописи, долго пытался догадаться: что думал художник Босх, создавая из разрозненных кусков реального этот
фантастический мир?
В пятом часу утра, уступая неудержимому стремлению к
фантастическому миру сказок, я вскакивал в затемненной ставешками детской с кроватки и направлялся к яркой черте просвета между половинками дверей, босиком, в длинной ночной сорочке с расстегнутой грудью.
Неточные совпадения
Казалось, за этим сонно-фантастическим
миром существовал еще более
фантастический провал, который разрешал все затруднения тем, что в нем все пропадало, — всё без остатка.
Но мимоходом, однако, замечу, что считаю петербургское утро, казалось бы самое прозаическое на всем земном шаре, — чуть ли не самым
фантастическим в
мире.
Много раз в моей жизни у меня бывала странная переписка с людьми, главным образом с женщинами, часто с такими, которых я так никогда и не встретил. В парижский период мне в течение десяти лет писала одна
фантастическая женщина, настоящего имени которой я так и не узнал и которую встречал всего раза три. Это была женщина очень умная, талантливая и оригинальная, но близкая к безумию. Другая переписка из-за границы приняла тяжелый характер. Это особый
мир общения.
Как ни слаба была полоска света, падавшая на пол залы сквозь ряд высунутых стульями ножек, но все-таки по этому полу, прямо к гостиной двери, ползла громадная,
фантастическая тень, напоминавшая какое-то многорукое чудовище из волшебного
мира.
Это было естественно, этого и надо было ждать. Мы вышли из земной атмосферы. Но так как-то все быстро, врасплох — что все кругом оробели, притихли. А мне — мне показалось даже легче под этим
фантастическим, немым солнцем: как будто я, скорчившись последний раз, уже переступил неизбежный порог — и мое тело где-то там, внизу, а я несусь в новом
мире, где все и должно быть непохожее, перевернутое…