Неточные совпадения
«Зачем я написал: как родную мать? ее ведь здесь нет, так не нужно было и поминать ее; правда, я бабушку люблю, уважаю, но все она не
то… зачем я написал это, зачем я солгал? Положим, это
стихи, да все-таки не нужно было».
У Карла Иваныча в руках была коробочка своего изделия, у Володи — рисунок, у меня —
стихи; у каждого на языке было приветствие, с которым он поднесет свой подарок. В
ту минуту, как Карл Иваныч отворил дверь залы, священник надевал ризу и раздались первые звуки молебна.
Как передать мои страдания в
то время, когда бабушка начала читать вслух мое стихотворение и когда, не разбирая, она останавливалась на середине
стиха, чтобы с улыбкой, которая тогда мне казалась насмешливою, взглянуть на папа, когда она произносила не так, как мне хотелось, и когда, по слабости зрения, не дочтя до конца, она передала бумагу папа и попросила его прочесть ей все сначала?
Мне казалось, что она это сделала потому, что ей надоело читать такие дурные и криво написанные
стихи, и для
того, чтобы папа мог сам прочесть последний
стих, столь явно доказывающий мою бесчувственность.
Я ожидал
того, что он щелкнет меня по носу этими
стихами и скажет: «Дрянной мальчишка, не забывай мать… вот тебе за это!» — но ничего такого не случилось; напротив, когда все было прочтено, бабушка сказала: «Charmant», [Прелестно (фр.).] и поцеловала меня в лоб.
Я не мог наглядеться на князя: уважение, которое ему все оказывали, большие эполеты, особенная радость, которую изъявила бабушка, увидев его, и
то, что он один, по-видимому, не боялся ее, обращался с ней совершенно свободно и даже имел смелость называть ее ma cousine, внушили мне к нему уважение, равное, если не большее,
тому, которое я чувствовал к бабушке. Когда ему показали мои
стихи, он подозвал меня к себе и сказал...
А из облака неслись звуки музыки,
то стихая, — и тогда слышался как будто один только гулкий топот тысячи ног, — то вдруг вылетая вперед визгом кларнетов и медных труб, стуком барабанов и звоном литавров.
Даже заведомо злокозненные мудрецы, которые обыкновенно, яко лев рыкаяй ходят, иский кого поглотити, и
те стихают, как бы молчаливо преклоняясь перед силой вещей.
— Да, Сергей Сергеич, —
тот стихами занимается. Ну, конечно, не Пушкин, а иногда так отбреет, что хоть бы в столице. Вы его эпиграмму на Агея Фомича знаете?
Неточные совпадения
Но когда он убедился, что злодеяние уже совершилось,
то чувства его внезапно
стихают, и одна только жажда водворяется в сердце его — это жажда безмолвия.
— Слушай! — сказал он, слегка поправив Федькину челюсть, — так как ты память любезнейшей моей родительницы обесславил,
то ты же впредь каждый день должен сию драгоценную мне память в
стихах прославлять и
стихи те ко мне приносить!
Чем далее лилась песня,
тем ниже понуривались головы головотяпов. «Были между ними, — говорит летописец, — старики седые и плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли; были и молодые, кои
той воли едва отведали, но и
те тоже плакали. Тут только познали все, какова такова прекрасная воля есть». Когда же раздались заключительные
стихи песни:
Урок состоял в выучиваньи наизусть нескольких
стихов из Евангелия и повторении начала Ветхого Завета.
Стихи из Евангелия Сережа знал порядочно, но в
ту минуту как он говорил их, он загляделся на кость лба отца, которая загибалась так круто у виска, что он запутался и конец одного
стиха на одинаковом слове переставил к началу другого. Для Алексея Александровича было очевидно, что он не понимал
того, что говорил, и это раздражило его.
Долго, долго молчал Казбич; наконец вместо ответа он затянул старинную песню вполголоса: [Я прошу прощения у читателей в
том, что переложил в
стихи песню Казбича, переданную мне, разумеется, прозой; но привычка — вторая натура. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)]