Неточные совпадения
Когда я принес манишку Карлу Иванычу, она уже была не нужна ему: он надел другую и, перегнувшись перед маленьким зеркальцем, которое стояло на столе, держался обеими
руками за пышный бант своего галстука и пробовал, свободно ли входит
в него и обратно его гладко выбритый подбородок. Обдернув
со всех сторон наши платья и попросив Николая сделать для него то же самое, он повел нас к бабушке. Мне смешно вспомнить, как сильно пахло от нас троих помадой
в то время, как мы стали спускаться по лестнице.
Она полагала, что
в ее положении — экономки, пользующейся доверенностью своих господ и имеющей на
руках столько сундуков
со всяким добром, дружба с кем-нибудь непременно повела бы ее к лицеприятию и преступной снисходительности; поэтому, или, может быть, потому, что не имела ничего общего с другими слугами, она удалялась всех и говорила, что у нее
в доме нет ни кумовьев, ни сватов и что за барское добро она никому потачки не дает.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая
рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода!
со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек
в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, // К крестьянам подошел: // Как лекарь,
руку каждому // Пощупал,
в лица глянул им, // Схватился за бока // И покатился
со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий // По утреннему воздуху // Раскатываться стал…
Удары градом сыпались: // — Убью! пиши к родителям! — // «Убью! зови попа!» // Тем кончилось, что прасола // Клим сжал
рукой, как обручем, // Другой вцепился
в волосы // И гнул
со словом «кланяйся» // Купца к своим ногам.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу
в продолжение часа, улыбался, целовал
руку Кити,
со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час
в одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
Красавец обер-кельнер с начинавшимся от шеи пробором
в густых напомаженных волосах, во фраке и с широкою белою батистовою грудью рубашки,
со связкой брелок над округленным брюшком, заложив
руки в карманы, презрительно прищурившись, строго отвечал что-то остановившемуся господину.