Один из ямщиков —
сгорбленный старик в зимней шапке и армяке — держал в руке дышло коляски, потрогивал его и глубокомысленно посматривал на ход; другой — видный молодой парень, в одной белой рубахе с красными кумачовыми ластовицами, в черной поярковой шляпе черепеником, которую он, почесывая свои белокурые кудри, сбивал то на одно, то на другое ухо, — положил свой армяк на козлы, закинул туда же вожжи и, постегивая плетеным кнутиком, посматривал то на свои сапоги, то на кучеров, которые мазали бричку.
Сверх того, я видел, что у ворот конного двора стоит наша коляска с поднятым фордеком и около нее сидит наш кучер Алемпий, пускает дым из трубки-носогрейки и разговаривает с
сгорбленным стариком в синем, вылинявшем от употребления крашенинном сюртуке.
Сам Марьеновский был уже совсем седой и несколько даже
сгорбленный старик, но тоже со звездой и в белом галстуке. Видно было, что служебные труды и петербургский климат много, если не совсем, разбили его здоровье. Всмотревшись в лицо героя моего, он тоже воскликнул:
Неточные совпадения
Сергей Привалов помнил своего деда по матери как сквозь сон. Это был высокий,
сгорбленный седой
старик с необыкновенно живыми глазами. Он страстно любил внука и часто говорил ему:
Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно не бритого лица, на
сгорбленную спину — и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого
старика.
Я смотрел на
старика: его лицо было так детски откровенно,
сгорбленная фигура его, болезненно перекошенное лицо, потухшие глаза, слабый голос — все внушало доверие; он не лгал, он не льстил, ему действительно хотелось видеть прежде смерти в «кавалерии и регалиях» человека, который лет пятнадцать не мог ему простить каких-то бревен. Что это: святой или безумный? Да не одни ли безумные и достигают святости?
Он издали узнал высокую
сгорбленную фигуру Зыкова, который ходил около разведенного огонька.
Старик был без шапки, в одном полушубке, запачканном желтой приисковой глиной. Окладистая седая борода покрывала всю грудь. Завидев подходившего Кишкина,
старик сморщил свой громадный лоб. Над огнем в железном котелке у него варился картофель. Крохотная закопченная дымом дверь землянки была приотворена, чтобы проветрить эту кротовую нору.
Действительно, в углу кабака, на лавочке, примостились
старик хохол Дорох Ковальчук и
старик туляк Тит Горбатый. Хохол был широкий в плечах
старик, с целою шапкой седых волос на голове и маленькими серыми глазками; несмотря на теплое время, он был в полушубке, или, по-хохлацки, в кожухе. Рядом с ним Тит Горбатый выглядел сморчком: низенький,
сгорбленный, с бородкой клинышком и длинными худыми руками, мотавшимися, как деревянные.