Неточные совпадения
Он
прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия
в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской
литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания
в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания
в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной
литературе: он мог
в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не
читал их.
Неточные совпадения
— Пригласил вас, чтоб лично вручить бумаги ваши, — он постучал тупым пальцем по стопке бумаг, но не подвинул ее Самгину, продолжая все так же: — Кое-что
прочитал и без комплиментов скажу — оч-чень интересно! Зрелые мысли, например: о необходимости консерватизма
в литературе. Действительно, батенька, черт знает как начали писать; смеялся я,
читая отмеченные вами примерчики: «
В небеса запустил ананасом, поет басом» — каково?
— Налить еще чаю? — спрашивала Елена, она сидела обычно с книжкой
в руке, не вмешиваясь
в лирические речи мужа, быстро перелистывая страницы, двигая бровями.
Читала она французские романы, сборники «Шиповника», «Фиорды», восхищалась скандинавской
литературой. Клим Иванович Самгин не заметил, как у него с нею образовались отношения легкой дружбы, которая, не налагая никаких неприятных обязательств, не угрожала принять характер отношений более интимных и ответственных.
Он знал все, о чем говорят
в «кулуарах» Государственной думы, внутри фракций,
в министерствах,
в редакциях газет, знал множество анекдотических глупостей о жизни царской семьи, он находил время
читать текущую политическую
литературу и, наскакивая на Самгина, спрашивал:
Чтение художественной
литературы было его насущной потребностью, равной привычке курить табак. Книги обогащали его лексикон, он умел ценить ловкость и звучность словосочетаний, любовался разнообразием словесных одежд одной и той же мысли у разных авторов, и особенно ему нравилось находить общее
в людях, казалось бы, несоединимых.
Читая кошачье мурлыканье Леонида Андреева, которое почти всегда переходило
в тоскливый волчий вой, Самгин с удовольствием вспоминал басовитую воркотню Гончарова:
— Вопрос о путях интеллигенции — ясен: или она идет с капиталом, или против его — с рабочим классом. А ее роль катализатора
в акциях и реакциях классовой борьбы — бесплодная, гибельная для нее роль… Да и смешная. Бесплодностью и, должно быть, смутно сознаваемой гибельностью этой позиции Ильич объясняет тот смертный визг и вой, которым столь богата текущая
литература. Правильно объясняет.
Читал я кое-что, — Андреева, Мережковского и прочих, — черт знает, как им не стыдно? Детский испуг какой-то…