Неточные совпадения
Подле нее вполуоборот сидела Марья Ивановна
в чепце с
розовыми лентами,
в голубой кацавейке и с красным сердитым лицом, которое приняло еще более строгое выражение, как только вошел Карл Иваныч.
Перед кончиной она изъявила желание, чтобы одно из этих платий —
розовое — было отдано Володе на халат или бешмет, другое — пюсовое,
в клетках — мне, для того же употребления; а шаль — Любочке.
Неточные совпадения
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно,
в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую
розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и
в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
«Неужели это правда?» подумал Левин и оглянулся на невесту. Ему несколько сверху виднелся ее профиль, и по чуть заметному движению ее губ и ресниц он знал, что она почувствовала его взгляд. Она не оглянулась, но высокий сборчатый воротничок зашевелился, поднимаясь к ее
розовому маленькому уху. Он видел, что вздох остановился
в ее груди, и задрожала маленькая рука
в высокой перчатке, державшая свечу.
Она положила, согнувши, левую руку на его плечо, и маленькие ножки
в розовых башмаках быстро, легко и мерно задвигались
в такт музыки по скользкому паркету.
Несмотря на то, что туалет, прическа и все приготовления к балу стоили Кити больших трудов и соображений, она теперь,
в своем сложном тюлевом платье на
розовом чехле, вступала на бал так свободно и просто, как будто все эти розетки, кружева, все подробности туалета не стоили ей и ее домашним ни минуты внимания, как будто она родилась
в этом тюле, кружевах, с этою высокою прической, с розой и двумя листками наверху ее.
Когда обряд обручения окончился, церковнослужитель постлал пред аналоем
в середине церкви кусок
розовой шелковой ткани, хор запел искусный и сложный псалом,
в котором бас и тенор перекликались между собой, и священник, оборотившись, указал обрученным на разостланный
розовый кусок ткани.