Вспомнишь, бывало, о Карле Иваныче и его горькой участи — единственном человеке, которого я знал несчастливым, — и так жалко станет, так полюбишь его, что слезы потекут из глаз, и думаешь: «Дай
бог ему счастия, дай мне возможность помочь ему, облегчить его горе; я всем готов для него пожертвовать».
Неточные совпадения
— А вот изволите видеть: насчет мельницы, так мельник уже два раза приходил ко мне отсрочки просить и Христом-богом божился, что денег у
него нет… да
он и теперь здесь: так не угодно ли вам будет самим с
ним поговорить?
— Я двенадцать лет живу в этом доме и могу сказать перед
богом, Николай, — продолжал Карл Иваныч, поднимая глаза и табакерку к потолку, — что я
их любил и занимался
ими больше, чем ежели бы это были мои собственные дети.
Оттого, что меня не будет,
они не разбогатеют, а я,
бог милостив, найду себе кусок хлеба… не так ли, Николай?
— Хотел, чтобы загрызли…
Бог не попустил. Грех собаками травить! большой грех! Не бей, большак, [Так
он безразлично называл всех мужчин. (Примеч. Л.Н. Толстого.)] что бить?
Бог простит… дни не такие.
— А я понимаю, — отвечала maman, —
он мне рассказывал, что какой-то охотник нарочно на
него пускал собак, так
он и говорит: «Хотел, чтобы загрызли, но
бог не попустил», — и просит тебя, чтобы ты за это не наказывал
его.
Бог знает, были ли у
него какие-нибудь нравственные убеждения?
Он молился о всех благодетелях своих (так
он называл тех, которые принимали
его), в том числе о матушке, о нас, молился о себе, просил, чтобы
бог простил
ему его тяжкие грехи, твердил: «Боже, прости врагам моим!» — кряхтя поднимался и, повторяя еще и еще те же слова, припадал к земле и опять поднимался, несмотря на тяжесть вериг, которые издавали сухой резкий звук, ударяясь о землю.
О великий христианин Гриша! Твоя вера была так сильна, что ты чувствовал близость
бога, твоя любовь так велика, что слова сами собою лились из уст твоих — ты
их не поверял рассудком… И какую высокую хвалу ты принес
его величию, когда, не находя слов, в слезах повалился на землю!..
— Вы бы прежде говорили, Михей Иваныч, — отвечал Николай скороговоркой и с досадой, изо всех сил бросая какой-то узелок на дно брички. — Ей-богу, голова и так кругом идет, а тут еще вы с вашими щикатулками, — прибавил
он, приподняв фуражку и утирая с загорелого лба крупные капли пота.
— Я вам скажу, как истинному другу, — прервала
его бабушка с грустным выражением, — мне кажется, что все это отговорки, для того только, чтобы
ему жить здесь одному, шляться по клубам, по обедам и
бог знает что делать; а она ничего не подозревает.
В дальнем углу залы, почти спрятавшись за отворенной дверью буфета, стояла на коленях сгорбленная седая старушка. Соединив руки и подняв глаза к небу, она не плакала, но молилась. Душа ее стремилась к
богу, она просила
его соединить ее с тою, кого она любила больше всего на свете, и твердо надеялась, что это будет скоро.
Г-жа Простакова (бросаясь обнимать Софью). Поздравляю, Софьюшка! Поздравляю, душа моя! Я вне себя от радости! Теперь тебе надобен жених. Я, я лучшей невесты и Митрофанушке не желаю. То — то дядюшка! То-то отец родной! Я и сама все-таки думала, что
Бог его хранит, что он еще здравствует.
Бог их знает какого нет еще! и жесткий, и мягкий, и даже совсем томный, или, как иные говорят, в неге, или без неги, но пуще, нежели в неге — так вот зацепит за сердце, да и поведет по всей душе, как будто смычком.
Неточные совпадения
Осип (принимая деньги).А покорнейше благодарю, сударь. Дай
бог вам всякого здоровья! бедный человек, помогли
ему.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович!
Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
«Ах, боже мой!» — думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот какое счастие Анне Андреевне!» «Ну, — думаю себе, — слава
богу!» И говорю
ему: «Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Осип. Да так.
Бог с
ними со всеми! Погуляли здесь два денька — ну и довольно. Что с
ними долго связываться? Плюньте на
них! не ровен час, какой-нибудь другой наедет… ей-богу, Иван Александрович! А лошади тут славные — так бы закатили!..