Неточные совпадения
Они говорили о несправедливости власти, о страданиях несчастных, о бедности
народа, но, в сущности, глаза их, смотревшие друг на друга под шумок разговора, не переставая спрашивали: «можешь любить меня?», и отвечали: «могу», и половое
чувство, принимая самые неожиданные и радужные формы, влекло их друг к другу.
Топоров, как и все люди, лишенные основного религиозного
чувства, сознанья равенства и братства людей, был вполне уверен, что
народ состоит из существ совершенно других, чем он сам, и что для
народа необходимо нужно то, без чего он очень хорошо может обходиться.
Папа захватил землю, земной престол и взял меч; с тех пор всё так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными
чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую земную власть.
— Спрошу вас только: неужели — извините — из спячки вашего животного материализма не пробуждалась в вас никогда духовная натура человека? Если ж в душе вашей нет искры того божественного огня, который отличает человека от других животных, так не прикасайтесь, по крайней мере, нечистыми руками к религиозному
чувству народа. Всех философами по-своему не переделаете.
Чувство народа, привыкшего к самодержавию и глубоко сознающего его несомненную пользу, сказались рельефно в этот тяжелый, слава Создателю, не повторявшийся исторический момент.
Неточные совпадения
Когда
народ с песнью скрылся из вида и слуха, тяжелое
чувство тоски зa свое одиночество, за свою телесную праздность, за свою враждебность к этому миру охватило Левина.
Неужели барственный Григорович, картежный игрок Некрасов, Златовратский и другие действительно обладали каким-то странным
чувством, которое казалось им любовью к
народу?
— Правильная оценка. Прекрасная идея. Моя идея. И поэтому: русская интеллигенция должна понять себя как некое единое целое. Именно. Как, примерно, орден иоаннитов, иезуитов, да! Интеллигенция, вся, должна стать единой партией, а не дробиться! Это внушается нам всем ходом современности. Это должно бы внушать нам и
чувство самосохранения. У нас нет друзей, мы — чужестранцы. Да. Бюрократы и капиталисты порабощают нас. Для
народа мы — чудаки, чужие люди.
— У Чехова — тоже нет общей-то идеи. У него
чувство недоверия к человеку, к
народу. Лесков вот в человека верил, а в
народ — тоже не очень. Говорил: «Дрянь славянская, навоз родной». Но он, Лесков, пронзил всю Русь. Чехов премного обязан ему.
Самгин молчал. Да, политического руководства не было, вождей — нет. Теперь, после жалобных слов Брагина, он понял, что
чувство удовлетворения, испытанное им после демонстрации, именно тем и вызвано: вождей — нет, партии социалистов никакой роли не играют в движении рабочих. Интеллигенты, участники демонстрации, — благодушные люди, которым литература привила с детства «любовь к
народу». Вот кто они, не больше.