Неточные совпадения
Первое чувство, испытанное Нехлюдовым на
другой день, когда он проснулся, было сознание того, что
с ним что-то случилось, и прежде даже чем он вспомнил, что случилось, он знал уже, что случилось что-то важное и
хорошее.
Все жили только для себя, для своего удовольствия, и все слова о Боге и добре были обман. Если же когда поднимались вопросы о том, зачем на свете всё устроено так дурно, что все делают
друг другу зло и все страдают, надо было не думать об этом. Станет скучно — покурила или выпила или, что
лучше всего, полюбилась
с мужчиной, и пройдет.
А рядом
с ним сидела на полу женщина
с ребенком, в
хорошем шерстяном платке, и рыдала, очевидно в первый раз увидав того седого человека, который был на
другой стороне в арестантской куртке,
с бритой головой и в кандалах.
— Тем
лучше, я и эту возьму, — слышался
с другой стороны игривый голос мужчины и игривый смех женщины, что-то не дававшей ему.
— Что обедать? Пищея наша
хорошая. Первая перемена хлеб
с квасом, а
другая — квас
с хлебом, — сказала старуха, оскаливая свои съеденные до половины зубы.
Сестра Нехлюдова, Наталья Ивановна Рагожинская была старше брата на 10 лет. Он рос отчасти под ее влиянием. Она очень любила его мальчиком, потом, перед самым своим замужеством, они сошлись
с ним почти как ровные: она — двадцатипятилетняя, девушка, он — пятнадцатилетний мальчик. Она тогда была влюблена в его умершего
друга Николеньку Иртенева. Они оба любили Николеньку и любили в нем и себе то, что было в них
хорошего и единящего всех людей.
— А умный, так и того
лучше, — сказал старик. — А вот этим не займается? — прибавил он, указывая глазами на парочку — мужа
с женой, очевидно фабричных, сидевших на
другой стороне прохода.
Неточные совпадения
И кучки и одинокие пешеходы стали перебегать
с места на место, чтобы
лучше видеть. В первую же минуту собранная кучка всадников растянулась, и видно было, как они по два, по три и один за
другим близятся к реке. Для зрителей казалось, что они все поскакали вместе; но для ездоков были секунды разницы, имевшие для них большое значение.
Чем дальше он ехал, тем веселее ему становилось, и хозяйственные планы один
лучше другого представлялись ему: обсадить все поля лозинами по полуденным линиям, так чтобы не залеживался снег под ними; перерезать на шесть полей навозных и три запасных
с травосеянием, выстроить скотный двор на дальнем конце поля и вырыть пруд, а для удобрения устроить переносные загороды для скота.
Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке;
другая треть были
с ним на «ты», а третья — были
хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал.
Выходя от Алексея Александровича, доктор столкнулся на крыльце
с хорошо знакомым ему Слюдиным, правителем дел Алексея Александровича. Они были товарищами по университету и, хотя редко встречались, уважали
друг друга и были
хорошие приятели, и оттого никому, как Слюдину, доктор не высказал бы своего откровенного мнения о больном.
Другое: она была не только далека от светскости, но, очевидно, имела отвращение к свету, а вместе
с тем знала свет и имела все те приемы женщины
хорошего общества, без которых для Сергея Ивановича была немыслима подруга жизни.