Неточные совпадения
История арестантки Масловой была очень обыкновенная история. Маслова была дочь незамужней дворовой женщины, жившей
при своей матери-скотнице в деревне у двух сестер-барышень помещиц. Незамужняя женщина
эта рожала каждый год, и, как
это обыкновенно делается по деревням, ребенка крестили, и потом мать не кормила нежеланно появившегося, ненужного и мешавшего работе ребенка, и он скоро умирал от голода.
Это была горничная покойной, недавно в
этой самой квартире умершей матери Нехлюдова, Аграфена Петровна, оставшаяся теперь
при сыне в качестве экономки.
Увидав
этот почерк и штемпель, Нехлюдов покраснел и тотчас же почувствовал тот подъем энергии, который он всегда испытывал
при приближении опасности.
Предводитель был либеральный человек, и он вместе с некоторыми единомышленниками боролся против наступившей
при Александре III реакции и весь был поглощен
этой борьбой и ничего не знал о своей несчастной семейной жизни.
Управляющий писал, что ему, Нехлюдову, необходимо самому приехать, чтобы утвердиться в правах наследства и, кроме того, решить вопрос о том, как продолжать хозяйство: так ли, как оно велось
при покойнице, или, как он
это и предлагал покойной княгине и теперь предлагает молодому князю, увеличить инвентарь и всю раздаваемую крестьянам землю обрабатывать самим.
Вслед за старушкой из двери залы гражданского отделения, сияя пластроном широко раскрытого жилета и самодовольным лицом, быстро вышел тот самый знаменитый адвокат, который сделал так, что старушка с цветами осталась не
при чем, а делец, давший ему 10 тысяч рублей, получил больше 100 тысяч. Все глаза обратились на адвоката, и он чувствовал
это и всей наружностью своей как бы говорил: «не нужно никих выражений преданности», и быстро прошел мимо всех.
Чувство неопределенной гадливости, которое испытывал Нехлюдов, еще усилилось
при чтении
этого описания трупа.
Председательствующий
при начале
этого чтения нагнулся к одному из членов и пошептал что-то, потом к другому и, получив утвердительный ответ, перервал чтение в
этом месте.
То, а не другое решение принято было не потому, что все согласились, а, во-первых, потому, что председательствующий, говоривший так долго свое резюме, в
этот раз упустил сказать то, что он всегда говорил, а именно то, что, отвечая на вопрос, они могут сказать: «да—виновна, но без намерения лишить жизни»; во-вторых, потому, что полковник очень длинно и скучно рассказывал историю жены своего шурина; в-третьих, потому, что Нехлюдов был так взволнован, что не заметил упущения оговорки об отсутствии намерения лишить жизни и думал, что оговорка: «без умысла ограбления» уничтожает обвинение; в-четвертых, потому, что Петр Герасимович не был в комнате, он выходил в то время, как старшина перечел вопросы и ответы, и, главное, потому, что все устали и всем хотелось скорей освободиться и потому согласиться с тем решением,
при котором всё скорей кончается.
С Нехлюдовым не раз уже случалось в жизни то, что он называл «чисткой души». Чисткой души называл он такое душевное состояние,
при котором он вдруг, после иногда большого промежутка времени, сознав замедление, а иногда и остановку внутренней жизни, принимался вычищать весь тот сор, который, накопившись в его душе, был причиной
этой остановки.
Пристав позвал сторожа и
при жертвовательнице передал
эти деньги сторожу.
Это была сторожиха
при железнодорожной будке, присужденная к трем месяцам тюрьмы за то, что не вышла с флагом к поезду, с поездом же случилось несчастье.
— Очень благодарю вас, Аграфена Петровна, за все заботы обо мне, но мне теперь не нужна такая большая квартира и вся прислуга. Если же вы хотите помочь мне, то будьте так добры распорядиться вещами, убрать их покамест, как
это делалось
при мама. А Наташа приедет, она распорядится. (Наташа была сестра Нехлюдова.)
Ведь очевидно, что мальчик
этот не какой-то особенный злодей, а самый обыкновенный —
это видят все — человек, и что стал он тем, что есть, только потому, что находился в таких условиях, которые порождают таких людей. И потому, кажется, ясно, что, для того чтобы не было таких мальчиков, нужно постараться уничтожить те условия,
при которых образуются такие несчастные существа.
При первом свидании Нехлюдов ожидал, что, увидав его, узнав его намерение служить ей и его раскаяние, Катюша обрадуется и умилится и станет опять Катюшей, но, к ужасу своему, он увидал, что Катюши не было, а была одна Маслова.
Это удивило и ужаснуло его.
И такой взгляд на свою жизнь и свое место в мире составился у Масловой. Она была проститутка, приговоренная к каторге, и, несмотря на
это, она составила себе такое мировоззрение,
при котором могла одобрить себя и даже гордиться перед людьми своим положением.
— В остроге есть одно лицо, которым я очень интересуюсь (
при слове острог лицо Масленникова сделалось еще более строго), и мне хотелось бы иметь свидание не в общей, а в конторе, и не только в определенные дни, но и чаще. Мне сказали, что
это от тебя зависит.
Это не было Single-tax, [единый налог,] но было наиболее возможное
при теперешнем порядке приближение к ней.
—
Это уж наивысшая — Высочайшая инстанция. А высшая — значит — секретаря
при комиссии прошений или заведывающего. Ну-с, всё теперь?
Когда Нехлюдов сказал ему, что он хотел писать письмо императрице, он сказал, что действительно
это дело очень трогательное, и можно бы
при случае рассказать
это там.
В
это время вошедший пристав доложил о желании адвоката и Нехлюдова присутствовать
при разборе дела Масловой.
— Надо было записать в протокол. Если бы
это было
при кассационной жалобе…
Не говоря о домашних отношениях, в особенности
при смерти его отца, панихидах по нем, и о том, что мать его желала, чтобы он говел, и что
это отчасти требовалось общественным мнением, — по службе приходилось беспрестанно присутствовать на молебнах, освящениях, благодарственных и тому подобных службах: редкий день проходил, чтобы не было какого-нибудь отношения к внешним формам религии, избежать которых нельзя было.
И потому для уяснения
этого вопроса он взял не Вольтера, Шопенгауера, Спенсера, Конта, а философские книги Гегеля и религиозные сочинения Vіnеt, Хомякова и, естественно, нашел в них то самое, что ему было нужно: подобие успокоения и оправдания того религиозного учения, в котором он был воспитан и которое разум его давно уже не допускал, но без которого вся жизнь переполнялась неприятностями, а
при признании которого все
эти неприятности сразу устранялись.
Но вреда не могло быть никакого от утверждения распоряжения о том, чтобы разослать в разные места членов семей
этих крестьян; оставление же их на местах могло иметь дурные последствия на остальное население в смысле отпадения их от православия,
при том же
это показывало усердие архиерея, и потому он дал ход делу так, как оно было направлено.
В конторе в
этот раз никого не было. Смотритель сел за стол, перебирая лежавшие на нем бумаги, очевидно намереваясь присутствовать сам
при свидании. Когда Нехлюдов спросил его, не может ли он видеть политическую Богодуховскую, то смотритель коротко ответил, что
этого нельзя.
Не зная, какие расходы будут предстоять ему
при его поездке в Сибирь, он не решился еще лишиться
этого дохода, хотя наполовину убавил его.
Она любовалась
этой решительностью, узнавала в
этом его и себя, какими они были оба в те хорошие времена до замужества, но вместе с тем ее брал ужас
при мысли о том, что брат ее женится на такой ужасной женщине.
Это замечание его вызвало возражение Нехлюдова, и загорелся опять спор на ту же тему, где всё было не договорено, и оба собеседника не высказались, а остались
при своих взаимно осуждающих друг друга убеждениях.
— Если бы была задана психологическая задача: как сделать так, чтобы люди нашего времени, христиане, гуманные, просто добрые люди, совершали самые ужасные злодейства, не чувствуя себя виноватыми, то возможно только одно решение: надо, чтобы было то самое, что есть, надо, чтобы
эти люди были губернаторами, смотрителями, офицерами, полицейскими, т. е. чтобы, во-первых, были уверены, что есть такое дело, называемое государственной службой,
при котором можно обращаться с людьми, как с вещами, без человеческого, братского отношения к ним, а во-вторых, чтобы люди
этой самой государственной службой были связаны так, чтобы ответственность за последствия их поступков с людьми не падала ни на кого отдельно.
Вокруг
этой кучки тотчас же образовался круг любопытных и подобострастных перед богатством людей: начальник станции в красной фуражке, жандарм, всегда присутствующая летом
при прибытии поездов худощавая девица в русском костюме с бусами, телеграфист и пассажиры: мужчины и женщины.
С нею вместе шли также пешком двое политических: Марья Павловна Щетинина, та самая красивая девушка с бараньими глазами, которая поразила Нехлюдова
при свидании с Богодуховской, и ссылавшийся в Якутскую область некто Симонсон, тот самый черный лохматый человек с глубоко ушедшими под лоб глазами, которого Нехлюдов тоже заметил на
этом свидании.
Началось
это еще в тюрьме, когда
при общем свидании политических она заметила на себе особенно упорный из-под нависшего лба и бровей взгляд его невинных, добрых темно-синих глаз.
С
этими людьми поступали так, как поступают
при ловле рыбы неводом: вытаскивают на берег всё, что попадается, и потом отбирают те крупные рыбы, которые нужны, не заботясь о мелкоте, которая гибнет, засыхая на берегу.
И как военные живут всегда в атмосфере общественного мнения, которое не только скрывает от них преступность совершаемых ими поступков, но представляет
эти поступки подвигами, — так точно и для политических существовала такая же, всегда сопутствующая им атмосфера общественного мнения их кружка, вследствие которой совершаемые ими,
при опасности потери свободы, жизни и всего, что дорого человеку, жестокие поступки представлялись им также не только не дурными, но доблестными поступками.
В тюрьме у него сделалась чахотка, и теперь, в тех условиях, в которых он находился, ему, очевидно, оставалось едва несколько месяцев жизни, и он знал
это и не раскаивался в том, что он делал, а говорил, что, если бы у него была другая жизнь, он ее употребил бы на то же самое — на разрушение того порядка вещей,
при котором возможно было то, что он видел.
Она очень хорошо могла доказывать, что существующий порядок невозможен, и что обязанность всякого человека состоит в том, чтобы бороться с
этим порядком и пытаться установить тот и политический и экономический строй жизни,
при котором личность могла бы свободно развиваться, и т. п.
В-третьих, подвергаясь постоянной опасности жизни, — не говоря уже об исключительных случаях солнечных ударов, утопленья, пожаров, — от постоянных в местах заключения заразных болезней, изнурения, побоев, люди
эти постоянно находились в том положении,
при котором самый добрый, нравственный человек из чувства самосохранения совершает и извиняет других в совершении самых ужасных по жестокости поступков.
Всё
это были как будто нарочно выдуманные учреждения для произведения сгущенного до последней степени такого разврата и порока, которого нельзя было достигнуть ни
при каких других условиях, с тем чтобы потом распространить в самых широких размерах
эти сгущенные пороки и разврат среди всего народа.
Только
при особенном культивировании порока, как оно производится в
этих учреждениях, можно было довести русского человека до того состояния, до которого он был доведен в бродягах, предвосхитивших новейшее учение Ницше и считающих всё возможным и ничто не запрещенным и распространяющих
это учение сначала между арестантами, а потом между всем народом.
— Да, но она готова выйти за него замуж, если только
это даст ей возможность остаться
при нем.
— Ну, вот и прекрасно. Сюда, видите ли, приехал англичанин, путешественник. Он изучает ссылку и тюрьмы в Сибири. Так вот он у нас будет обедать, и вы приезжайте. Обедаем в пять, и жена требует исполнительности. Я вам тогда и ответ дам и о том, как поступить с
этой женщиной, а также о больном. Может быть, и можно будет оставить кого-нибудь
при нем.
— Что ж, Дмитрий Иванович, коли он хочет, чтобы я с ним жила, — она испуганно остановилась и поправилась, — чтоб я
при нем была. Мне чего же лучше? Я
это за счастье должна считать. Что же мне?..
Прочтя нагорную проповедь, всегда трогавшую его, он нынче в первый раз увидал в
этой проповеди не отвлеченные, прекрасные мысли и большею частью предъявляющие преувеличенные и неисполнимые требования, а простые, ясные и практически исполнимые заповеди, которые, в случае исполнения их (что было вполне возможно), устанавливали совершенно новое устройство человеческого общества,
при котором не только само собой уничтожалось всё то насилие, которое так возмущало Нехлюдова, но достигалось высшее доступное человечеству благо — Царство Божие на земле.