Бочковой было 43 года, звание — коломенская мещанка, занятие — коридорная в той же гостинице «Мавритания». Под судом и следствием не была, копию с обвинительного акта получила. Ответы свои выговаривала Бочкова чрезвычайно смело и с такими интонациями, точно она к каждому ответу приговаривала: «да, Евфимия, и Бочкова, копию получила, и горжусь этим, и смеяться никому
не позволю». Бочкова, не дожидаясь того, чтобы ей сказали сесть, тотчас же села, как только кончились вопросы.
Красное лицо этого офицера, его духи, перстень и в особенности неприятный смех были очень противны Нехлюдову, но он и нынче, как и во всё время своего путешествия, находился в том серьезном и внимательном расположении духа, в котором он
не позволял себе легкомысленно и презрительно обращаться с каким бы то ни было человеком и считал необходимым с каждым человеком говорить «во-всю», как он сам с собой определял это отношение.
Неточные совпадения
—
Позвольте, — сказал он, — вы говорите, что она украла потому, что у ней ключ был. Да разве
не могли коридорные после нее отпереть чемодан подобранным ключом?
—
Не могу теперь.
Позвольте не говорить. Случилось то, чтò я еще
не успел вполне обдумать, — сказал он и покраснел еще более.
—
Позвольте мне
не говорить отчего, — сказал он, отыскивая свою шляпу.
Вот Фанарин, я
не знаю его лично, да и по моему общественному положению наши пути
не сходятся, но он положительно дурной человек, вместе с тем
позволяет себе говорить на суде такие вещи, такие вещи…
—
Не только сослать в места
не столь отдаленные, но в каторгу, если только будет доказано, что, читая Евангелие, они
позволили себе толковать его другим
не так, как велено, и потому осуждали церковное толкование. Хула на православную веру при народе и по статье 196 — ссылка на поселение.
Сын
не только
не исправился, но сделал еще тысячу рублей долга и
позволил себе сказать отцу, что ему и так дома жить мучение.
— Прошу покорно, садитесь, а меня извините. Я буду ходить, если
позволите, — сказал он, заложив руки в карманы своей куртки и ступая легкими мягкими шагами по диагонали большого строгого стиля кабинета. — Очень рад с вами познакомиться и, само собой, сделать угодное графу Ивану Михайловичу, — говорил он, выпуская душистый голубоватый дым и осторожно относя сигару ото рта, чтобы
не сронить пепел.
— Сенат
не имеет права сказать этого. Если бы Сенат
позволял себе кассировать решения судов на основании своего взгляда на справедливость самих решений,
не говоря уже о том, что Сенат потерял бы всякую точку опоры и скорее рисковал бы нарушать справедливость, чем восстановлять ее, — сказал Селенин, вспоминая предшествовавшее дело, —
не говоря об этом, решения присяжных потеряли бы всё свое значение.
— Уж
позволь мне знать лучше тебя, — продолжала тетка. — Видите ли, — продолжала она, обращаясь к Нехлюдову, — всё вышло оттого, что одна личность просила меня приберечь на время его бумаги, а я,
не имея квартиры, отнесла ей. А у ней в ту же ночь сделали обыск и взяли и бумаги и ее и вот держали до сих пор, требовали, чтоб она сказала, от кого получила.
—
Позвольте, — всё так же,
не глядя в глаза, сказал смотритель и, взяв длинными сухими белыми пальцами, из которых на указательном было золотое кольцо, поданную Нехлюдовым бумагу, он медленно прочел ее. — Пожалуйте в контору, — сказал он.
—
Позвольте, —
не давая себя перебить, продолжал Игнатий Никифорович, — я говорю
не за себя и за своих детей. Состояние моих детей обеспечено, и я зарабатываю столько, что мы живем и полагаю, что и дети будут жить безбедно, и потому мой протест против ваших поступков,
позвольте сказать,
не вполне обдуманных, вытекает
не из личных интересов, а принципиально я
не могу согласиться с вами. И советовал бы вам больше подумать, почитать…
Часовой окликнул подошедших обычным: «кто идет?» и, узнав, что
не свои, оказался так строг, что
не хотел
позволить дожидаться подле ограды.
— Ну, и без этого обойдемся, — сказал офицер, поднося откупоренный графинчик к стакану Нехлюдова. —
Позволите? Ну, как угодно. Живешь в этой Сибири, так человеку образованному рад-радешенек. Ведь наша служба, сами знаете, самая печальная. А когда человек к другому привык, так и тяжело. Ведь про нашего брата такое понятие, что конвойный офицер — значит грубый человек, необразованный, а того
не думают, что человек может быть совсем для другого рожден.
Нехлюдова он презирал за то, что он «кривляется», как он говорил, с Масловой, и в особенности за то, что он
позволяет себе думать о недостатках существующего устройства и средствах исправления его
не только
не слово в слово так же, как думал он, Новодворов, но даже как-то по-своему, по-княжески, т. е. по-дурацки.
Приятели не взошли, а взбежали по лестнице, потому что Чичиков, стараясь избегнуть поддерживанья под руки со стороны Манилова, ускорял шаг, а Манилов тоже, с своей стороны, летел вперед, стараясь
не позволить Чичикову устать, и потому оба запыхались весьма сильно, когда вступили в темный коридор.
Неточные совпадения
Городничий (робея).Извините, я, право,
не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж
не знаю, откуда он берет такую. А если что
не так, то…
Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.
Бобчинский. Э, нет,
позвольте, уж я…
позвольте,
позвольте… вы уж и слога такого
не имеете…
Анна Андреевна. Но
позвольте, я еще
не понимаю вполне значения слов. Если
не ошибаюсь, вы делаете декларацию насчет моей дочери?
Если
позволите мне сказать мысль мою, я полагаю истинную неустрашимость в душе, а
не в сердце.
Издатель
позволяет себе думать, что изложенные в этом документе мысли
не только свидетельствуют, что в то отдаленное время уже встречались люди, обладавшие правильным взглядом на вещи, но могут даже и теперь служить руководством при осуществлении подобного рода предприятий.