Неточные совпадения
— Ах, Фанарин! — морщась сказал Масленников, вспоминая, как в прошлом году этот Фанарин на
суде допрашивал его как свидетеля и с величайшей учтивостью в продолжение получаса поднимал на смех. — Я бы
не посоветовал тебе
иметь с ним дело. Фанарин — est un homme taré. [человек с подорванной репутацией.]
Смех, которым ответил адвокат на замечание Нехлюдова о том, что
суд не имеет значения, если судейские могут по своему произволу применять или
не применять закон, и интонация, с которой он произнес слова: «философия» и «общие вопросы», показали Нехлюдову, как совершенно различно он и адвокат и, вероятно, и друзья адвоката смотрят на вещи, и как, несмотря на всё свое теперешнее удаление от прежних своих приятелей, как Шенбок, Нехлюдов еще гораздо дальше чувствует себя от адвоката и людей его круга.
— Сенат
не имеет права сказать этого. Если бы Сенат позволял себе кассировать решения
судов на основании своего взгляда на справедливость самих решений,
не говоря уже о том, что Сенат потерял бы всякую точку опоры и скорее рисковал бы нарушать справедливость, чем восстановлять ее, — сказал Селенин, вспоминая предшествовавшее дело, —
не говоря об этом, решения присяжных потеряли бы всё свое значение.
— Теоретически, а
не практически, как я увидал.
Суд имеет целью только сохранение общества в настоящем положении и для этою преследует и казнит как тех, которые стоят выше общего уровня и хотят поднять его, так называемые политические преступники, так и тех, которые стоят ниже его, так называемые преступные типы.
—
Не могу согласиться и с тем, чтобы
суд имел целью поддержание существующего порядка.
Суд преследует свои цели: или исправления…
Во время
суда он решил, что судьи
не имеют права судить его, и высказал это.
Чувство это
не имело ничего общего ни с первым поэтическим увлечением, ни еще менее с тем чувственным влюблением, которое он испытывал потом, ни даже с тем чувством сознания исполненного долга, соединенного с самолюбованием, с которым он после
суда решил жениться на ней.
Неточные совпадения
Недостаток продовольствия в городе принимал характер катастрофы, возбуждая рабочих, но в январе была арестована рабочая группа «Центрального военно-промышленного комитета», а выпущенная 6 февраля прокламация Петроградского комитета большевиков, призывавшая к забастовке и демонстрации на 10-е число, в годовщину
суда над социал-демократической фракцией Думы, — эта прокламация
не имела успеха.
— И лень, и претит. Одна умная женщина мне сказала однажды, что я
не имею права других судить потому, что «страдать
не умею», а чтобы стать судьей других, надо выстрадать себе право на
суд. Немного высокопарно, но в применении ко мне, может, и правда, так что я даже с охотой покорился суждению.
— Пожалуйста, без театральных жестов — сделайте одолжение. Я знаю, что то, что я делаю, — подло, что я — мот, игрок, может быть, вор… да, вор, потому что я проигрываю деньги семейства, но я вовсе
не хочу надо мной судей.
Не хочу и
не допускаю. Я — сам себе
суд. И к чему двусмысленности? Если он мне хотел высказать, то и говори прямо, а
не пророчь сумбур туманный. Но, чтоб сказать это мне, надо право
иметь, надо самому быть честным…
В Японии, напротив, еще до сих пор скоро дела
не делаются и
не любят даже тех, кто
имеет эту слабость. От наших
судов до Нагасаки три добрые четверти часа езды. Японцы часто к нам ездят: ну что бы пригласить нас стать у города, чтоб самим
не терять по-пустому время на переезды? Нельзя. Почему? Надо спросить у верховного совета, верховный совет спросит у сиогуна, а тот пошлет к микадо.
На это отвечено, что «по трехмесячном ожидании
не важность подождать семь дней; но нам необходимо
иметь место на берегу, чтоб сделать поправки на
судах, поверить хронометры и т. п. Далее, если ответ этот подвинет дело вперед, то мы останемся, в противном случае уйдем… куда нам надо».