Женщина быстро нагнулась и подняла птицу, а затем еще раз окинула нас своим диким взглядом. По-видимому, какой-то оттенок в обращении Степана заставил ее задуматься, и только мой кафтан по-прежнему внушал сомнение. В конце этого вторичного осмотра она все-таки улыбнулась, вскинула на плечи ружье, и ее стройный стан быстро замелькал между грядками. Босые загорелые ноги, видневшиеся из-под
короткой юбки, привычно и ловко ступали по глубоким и узким огородным межам.
Дама села и закурила папироску. Ногу она положила на ногу, и из-под
короткой юбки видна была до половины голени красивая нога в телесно-розовом чулке и туфельке с высоким каблучком. От дамы пахло духами, в разрезе белого платья виднелись смуглые выпуклости грудей, и в Храброва шло от нее раздражающее электричество женщины, тянущейся к любви и ждущей ее.
Неточные совпадения
Она зашла в глубь маленькой гостиной и опустилась на кресло. Воздушная
юбка платья поднялась облаком вокруг ее тонкого стана; одна обнаженная, худая, нежная девичья рука, бессильно опущенная, утонула в складках розового тюника; в другой она держала веер и быстрыми,
короткими движениями обмахивала свое разгоряченное лицо. Но, вопреки этому виду бабочки, только что уцепившейся за травку и готовой, вот-вот вспорхнув, развернуть радужные крылья, страшное отчаяние щемило ей сердце.
Иногда она, отстряпавшись, надевала
короткую ватную кофту и, высоко подоткнув
юбку, отправлялась в город:
На ней надето
короткое атласное оранжевое платье с прямыми глубокими складками на
юбке, которая мерно колеблется влево и вправо от движения ее бедер.
Старики Багровы со всем семейством вышли на крыльцо; Арина Васильевна в шелковом шушуне [Шушун — женская верхняя одежда; большею частью
короткая кофта, шубейка.] и
юбке, в шелковом гарнитуровом с золотыми травочками платке на голове, а Степан Михайлыч в каком-то стародавнем сюртуке, выбритый и с платком на шее, стояли на верхней ступеньке крыльца; один держал образ Знамения божьей матери, а другая — каравай хлеба с серебряной солонкой.
Там же вертелись дамы в
коротких голубых
юбках и полумасках; они, махая длинными шарфами, отплясывали, подбоченясь, весьма лихо.