Неточные совпадения
Через несколько
дней писатель прислал за нею в
другой раз.
Председатель, с выражением того, что это
дело теперь окончено, переложил локоть руки, в которой он держал бумагу, на
другое место и обратился к Евфимье Бочковой.
Дела не было никакого, кроме того, чтобы в прекрасно сшитом и вычищенном не самим, а
другими людьми мундире, в каске, с оружием, которое тоже и сделано, и вычищено, и подано
другими людьми, ездить верхом на прекрасной, тоже
другими воспитанной и выезженной и выкормленной лошади на ученье или смотр с такими же людьми, и скакать, и махать шашками, стрелять и учить этому
других людей.
В душе Нехлюдова в этот последний проведенный у тетушек
день, когда свежо было воспоминание ночи, поднимались и боролись между собой два чувства: одно — жгучие, чувственные воспоминания животной любви, хотя и далеко не давшей того, что она обещала, и некоторого самодовольства достигнутой цели;
другое — сознание того, что им сделано что-то очень дурное, и что это дурное нужно поправить, и поправить не для нее, а для себя.
Председатель, который гнал
дело как мог скорее, чтобы поспеть к своей швейцарке, хотя и знал очень хорошо, что прочтение этой бумаги не может иметь никакого
другого следствия, как только скуку и отдаление времени обеда, и что товарищ прокурора требует этого чтения только потому, что он знает, что имеет право потребовать этого, всё-таки не мог отказать и изъявил согласие. Секретарь достал бумагу и опять своим картавящим на буквы л и р унылым голосом начал читать...
Слушая то Софью Васильевну, то Колосова, Нехлюдов видел, во-первых, что ни Софье Васильевне ни Колосову нет никакого
дела ни до драмы ни
друг до
друга, а что если они говорят, то только для удовлетворения физиологической потребности после еды пошевелить мускулами языка и горла; во-вторых, то, что Колосов, выпив водки, вина, ликера, был немного пьян, не так пьян, как бывают пьяны редко пьющие мужики, но так, как бывают пьяны люди, сделавшие себе из вина привычку.
«Plutôt une affaire d’amour sale», [Скорее
дело, в котором замешана грязная любовь, — непереводимый каламбур.] хотела сказать и не сказала Мисси, глядя перед собой с совершенно
другим, потухшим лицом, чем то, с каким она смотрела на него, но она не сказала даже Катерине Алексеевне этого каламбура дурного тона, а сказала только.
Обнаженность груди на портрете напомнила ему
другую молодую женщину, которую он видел на-днях также обнаженной.
Удивительное
дело: с тех пор как Нехлюдов понял, что дурен и противен он сам себе, с тех пор
другие перестали быть противными ему; напротив, он чувствовал и к Аграфене Петровне и к Корнею ласковое и уважительное чувство. Ему хотелось покаяться и перед Корнеем, но вид Корнея был так внушительно-почтителен, что он не решился этого сделать.
По изложенным основаниям имею честь ходатайствовать и т. д. и т. д. об отмене согласно 909, 910, 2 пункта 912 и 928 статей Устава уголовного судопроизводства и т. д., и т. д. и о передаче
дела сего в
другое отделение того же суда для нового рассмотрения».
— Известное
дело! — вдруг согласилась Кораблева, разбирая свой мешок и, очевидно, думая о
другом. — Что же, винца выпьем?
Очевидно, шел словесный турнир, в котором участвующие не понимали хорошенько, зачем и что они говорят. Заметно было только с одной стороны сдерживаемое страхом озлобление, с
другой — сознание своего превосходства и власти. Нехлюдову было тяжело слушать это, и он постарался вернуться к
делу: установить цены и сроки платежей.
И удивительное
дело, что нужно для себя, он никак не мог решить, а что нужно делать для
других, он знал несомненно.
Знал несомненно, что нужно было изучить, разобрать, уяснить себе, понять все эти
дела судов и наказаний, в которых он чувствовал, что видит что-то такое, чего не видят
другие.
— Потом, как
разделить землю по качеству, — сказал Нехлюдов. — За что одним будет чернозем, а
другим глина да песок?
На это Нехлюдов возразил, что
дело идет не о дележе в одном обществе, а о дележе земли вообще по разным губерниям. Если землю даром отдать крестьянам, то за что же одни будут владеть хорошей, а
другие плохой землей? Все захотят на хорошую землю.
Всё это так неприятно своим очевидным безумием, которого он когда-то был участником, показалось Нехлюдову после впечатлений деревенской нужды, что он решил переехать на
другой же
день в гостиницу, предоставив Аграфене Петровне убирать вещи, как она это считала нужным, до приезда сестры, которая распорядится окончательно всем тем, что было в доме.
— Очень рад вас видеть, мы были старые знакомые и
друзья с вашей матушкой. Видал вас мальчиком и офицером потом. Ну, садитесь, расскажите, чем могу вам служить. Да, да, — говорил он, покачивая стриженой седой головой в то время, как Нехлюдов рассказывал историю Федосьи. — Говорите, говорите, я всё понял; да, да, это в самом
деле трогательно. Что же, вы подали прошение?
Старичок с белыми волосами прошел в шкап и скрылся там. В это время Фанарин, увидав товарища, такого же, как и он, адвоката, в белом галстуке и фраке, тотчас же вступил с ним в оживленный разговор; Нехлюдов же разглядывал бывших в комнате. Было человек 15 публики, из которых две дамы, одна в pince-nez молодая и
другая седая. Слушавшееся нынче
дело было о клевете в печати, и потому собралось более, чем обыкновенно, публики — всё люди преимущественно из журнального мира.
Другая записка была от бывшего товарища Нехлюдова, флигель-адъютанта Богатырева, которого Нехлюдов просил лично передать приготовленное им прошение от имени сектантов государю. Богатырев своим крупным, решительным почерком писал, что прошение он, как обещал, подаст прямо в руки государю, но что ему пришла мысль: не лучше ли Нехлюдову прежде съездить к тому лицу, от которого зависит это
дело, и попросить его.
Нелегальный живет вечно в тревоге и материальных лишениях и страхе и за себя, и за
других, и за
дело, и наконец его берут, и всё кончено, вся ответственность снята: сиди и отдыхай.
Доктор, не дослушав его, поднял голову так, что стал смотреть в очки, и прошел в палаты и в тот же
день сказал смотрителю о том, чтобы прислали на место Масловой
другую помощницу, постепеннее.
Теперь все
дела касались
других людей, а не Дмитрия Ивановича, и все были интересны и увлекательны, и
дел этих было пропасть.
Сначала, приходя в сношение с арестантами, обращавшимися к нему за помощью, он тотчас же принимался ходатайствовать за них, стараясь облегчить их участь; но потом явилось так много просителей, что он почувствовал невозможность помочь каждому из них и невольно был приведен к четвертому
делу, более всех
других в последнее время занявшему его.
Так вот в исследовании вопроса о том, зачем все эти столь разнообразные люди были посажены в тюрьмы, а
другие, точно такие же люди ходили на воле и даже судили этих людей, и состояло четвертое
дело, занимавшее в это время Нехлюдова.
Другое же
дело, отдача земли крестьянам, было не так близко ее сердцу; но муж ее очень возмущался этим и требовал от нее воздействия на брата. Игнатий Никифорович говорил, что такой поступок есть верх неосновательности, легкомыслия и гордости, что объяснить такой поступок, если есть какая-нибудь возможность объяснить его, можно только желанием выделиться, похвастаться, вызвать о себе разговоры.
— То-то и
дело, что оно не делает ни того ни
другого. У общества нет средств делать это.
Тот коротенький разговор о денежных
делах и наследстве сразу разрушил установившиеся было между ними нежно-братские отношения; они чувствовали себя теперь отчужденными
друг от
друга.
— Чего не переносить? Я так часто просто рад бывал, когда посадят, — сказал Набатов бодрым голосом, очевидно желая разогнать мрачное настроение. — То всего боишься: и что сам попадешься, и
других запутаешь, и
дело испортишь, а как посадят — конец ответственности, отдохнуть можно. Сиди себе да покуривай.
Он не раз в продолжение этих трех месяцев спрашивал себя: «я ли сумасшедший, что вижу то, чего
другие не видят, или сумасшедшие те, которые производят то, что я вижу?» Но люди (и их было так много) производили то, что его так удивляло и ужасало, с такой спокойной уверенностью в том, что это не только так надо, но что то, чтò они делают, очень важное и полезное
дело, — что трудно было признать всех этих людей сумасшедшими; себя же сумасшедшим он не мог признать, потому что сознавал ясность своей мысли.
Не ложась спать, Нехлюдов долго ходил взад и вперед по номеру гостиницы.
Дело его с Катюшей было кончено. Он был ненужен ей, и ему это было и грустно и стыдно. Но не это теперь мучало его.
Другое его
дело не только не было кончено, но сильнее, чем когда-нибудь, мучало его и требовало от него деятельности.
Так вот оно,
дело моей жизни. Только кончилось одно, началось
другое».
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее
дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у
другого.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на
другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого
дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова поговорить о
деле. Ну что,
друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да что? мне нет никакого
дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем
другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.