— Дело мое к вам в следующем, — начал Симонсон, когда-тo они вместе с Нехлюдовым вышли в коридор. В коридоре было особенно слышно гуденье и взрывы голосов среди уголовных. Нехлюдов поморщился, но Симонсон, очевидно, не смущался этим. — Зная ваше отношение к Катерине Михайловне, — начал он, внимательно и прямо своими добрыми глазами
глядя в лицо Нехлюдова, — считаю себя обязанным, — продолжал он, но должен был остановиться, потому что у самой двери два голоса кричали враз, о чем-то споря...
Неточные совпадения
Маслова быстрым движением встала и с выражением готовности, выставляя свою высокую грудь, не отвечая,
глядела прямо
в лицо председателя своими улыбающимися и немного косящими черными глазами.
«Plutôt une affaire d’amour sale», [Скорее дело,
в котором замешана грязная любовь, — непереводимый каламбур.] хотела сказать и не сказала Мисси,
глядя перед собой с совершенно другим, потухшим
лицом, чем то, с каким она смотрела на него, но она не сказала даже Катерине Алексеевне этого каламбура дурного тона, а сказала только.
А ведь стоило только найтись человеку, — думал Нехлюдов,
глядя на болезненное, запуганное
лицо мальчика, — который пожалел бы его, когда его еще от нужды отдавали из деревни
в город, и помочь этой нужде; или даже когда он уж был
в городе и после 12 часов работы на фабрике шел с увлекшими его старшими товарищами
в трактир, если бы тогда нашелся человек, который сказал бы: «не ходи, Ваня, нехорошо», — мальчик не пошел бы, не заболтался и ничего бы не сделал дурного.
— Что он у вас спрашивает, кто вы? — спросила она у Нехлюдова, слегка улыбаясь и доверчиво
глядя ему
в глаза так просто, как будто не могло быть сомнения о том, что она со всеми была, есть и должна быть
в простых, ласковых, братских отношениях. — Ему всё нужно знать, — сказала она и совсем улыбнулась
в лицо мальчику такой доброй, милой улыбкой, что и мальчик и Нехлюдов — оба невольно улыбнулись на ее улыбку.
— Я знаю это дело. Как только я взглянул на имена, я вспомнил об этом несчастном деле, — сказал он, взяв
в руки прошение и показывая его Нехлюдову. — И я очень благодарен вам, что вы напомнили мне о нем. Это губернские власти переусердствовали… — Нехлюдов молчал, с недобрым чувством
глядя на неподвижную маску бледного
лица. — И я сделаю распоряженье, чтобы эта мера была отменена и люди эти водворены на место жительства.
— Ничего не требует, кроме того, чтобы мы делали, что должно, — сказал Нехлюдов,
глядя в ее красивое еще, хотя и покрытое около глаз и рта мелкими морщинками
лицо.
— Мое дело сказать вам, и я сказал, что вы дурно поступили, — сказал Симонсон,
глядя пристально
в лицо офицера из-под своих густых бровей.
— Что ж, пришли подивиться, как антихрист людей мучает? На вот,
гляди. Забрал людей, запер
в клетку войско целое. Люди должны
в поте
лица хлеб есть, а он их запер; как свиней, кормит без работы, чтоб они озверели.
Он лениво, машинально, будто в забытьи,
глядит в лицо хозяйки, и из глубины его воспоминаний возникает знакомый, где-то виденный им образ. Он добирался, когда и где слышал он это…
Неточные совпадения
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, // К крестьянам подошел: // Как лекарь, руку каждому // Пощупал,
в лица глянул им, // Схватился за бока // И покатился со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий // По утреннему воздуху // Раскатываться стал…
Крестьяне думу думали, // А поп широкой шляпою //
В лицо себе помахивал // Да на небо
глядел.
«Да, да, вот женщина!» думал Левин, забывшись и упорно
глядя на ее красивое, подвижное
лицо, которое теперь вдруг совершенно переменилось. Левин не слыхал, о чем она говорила, перегнувшись к брату, но он был поражен переменой ее выражения. Прежде столь прекрасное
в своем спокойствии, ее
лицо вдруг выразило странное любопытство, гнев и гордость. Но это продолжалось только одну минуту. Она сощурилась, как бы вспоминая что-то.
— Я вам давно это хотела сказать, — продолжала она, решительно
глядя ему
в глаза и вся пылая жегшим ее
лицо румянцем, — а нынче я нарочно приехала, зная, что я вас встречу.
— Кити! я мучаюсь. Я не могу один мучаться, — сказал он с отчаянием
в голосе, останавливаясь пред ней и умоляюще
глядя ей
в глаза. Он уже видел по ее любящему правдивому
лицу, что ничего не может выйти из того, что он намерен был сказать, но ему всё-таки нужно было, чтоб она сама разуверила его. — Я приехал сказать, что еще время не ушло. Это всё можно уничтожить и поправить.