Неточные совпадения
— Дурак! — не мог удержаться не сказать Нехлюдов, особенно за то, что в этом
слове «товарищ» он чувствовал, что Масленников снисходил до него, т. е., несмотря на то, что исполнял самую нравственно-грязную и постыдную должность, считал себя очень
важным человеком и думал если не польстить, то показать, что он всё-таки не слишком гордится своим величием, называя себя его товарищем.
Он не спал всю ночь и, как это случается со многими и многими, читающими Евангелие, в первый раз, читая, понимал во всем их значении
слова, много раз читанные и незамеченные. Как губка воду, он впитывал в себя то нужное,
важное и радостное, что открывалось ему в этой книге. И всё, что он читал, казалось ему знакомо, казалось, подтверждало, приводило в сознание то, что он знал уже давно, прежде, но не сознавал вполне и не верил. Теперь же он сознавал и верил.
Женька долго теребила свой носовой платок и глядела себе на кончики туфель, точно собираясь с силами. Ею овладела робость — никак не приходили на ум нужные,
важные слова. Платонов пришел ей на помощь:
Арбузов хорошо слышал эти слова, и они ясно отпечатлелись в его памяти, но он никак не мог заставить себя понять, что они значат. Мысль его в это время усиленно работала, стараясь уловить какое-то необыкновенное, редкое и очень
важное слово, которое он слышал во сне перед тем, как вскочить в припадке.
Неточные совпадения
«Нет, не надо говорить — подумал он, когда она прошла вперед его. — Это тайна для меня одного нужная,
важная и невыразимая
словами».
Но стоило забыть искусственный ход мысли и из жизни вернуться к тому, что удовлетворяло, когда он думал, следуя данной нити, — и вдруг вся эта искусственная постройка заваливалась, как карточный дом, и ясно было, что постройка была сделана из тех же перестановленных
слов, независимо от чего-то более
важного в жизни, чем разум.
Ноздрев был занят
важным делом; целые четыре дня уже не выходил он из комнаты, не впускал никого и получал обед в окошко, —
словом, даже исхудал и позеленел.
— Стой, стой! — прервал кошевой, дотоле стоявший, потупив глаза в землю, как и все запорожцы, которые в
важных делах никогда не отдавались первому порыву, но молчали и между тем в тишине совокупляли грозную силу негодования. — Стой! и я скажу
слово. А что ж вы — так бы и этак поколотил черт вашего батька! — что ж вы делали сами? Разве у вас сабель не было, что ли? Как же вы попустили такому беззаконию?
— Ясновельможные паны! — кричал один, высокий и длинный, как палка, жид, высунувши из кучи своих товарищей жалкую свою рожу, исковерканную страхом. — Ясновельможные паны!
Слово только дайте нам сказать, одно
слово! Мы такое объявим вам, чего еще никогда не слышали, такое
важное, что не можно сказать, какое
важное!