Неточные совпадения
— Положение, изволите видеть, странное, — продолжал председатель, возвышая голос, — тем, что ей, этой Масловой, предстояло одно из двух: или почти оправдание, тюремное заключение,
в которое могло
быть зачислено и то, что она уже сидела, даже только арест, или каторга, —
середины нет. Если бы вы прибавили слова: «но без намерения причинить смерть», то она
была бы оправдана.
Камера,
в которой содержалась Маслова,
была длинная комната,
в 9 аршин длины и 7 ширины, с двумя окнами, выступающею облезлой печкой и нарами с рассохшимися досками, занимавшими две трети пространства.
В середине, против двери,
была темная икона с приклеенною к ней восковой свечкой и подвешенным под ней запыленным букетом иммортелек. За дверью налево
было почерневшее место пола, на котором стояла вонючая кадка. Поверка только что прошла, и женщины уже
были заперты на ночь.
Как ни знакомо
было Нехлюдову это зрелище, как ни часто видел он
в продолжение этих трех месяцев всё тех же 400 человек уголовных арестантов
в самых различных положениях: и
в жаре,
в облаке пыли, которое они поднимали волочащими цепи ногами, и на привалах по дороге, и на этапах
в теплое время на дворе, где происходили ужасающие сцены открытого разврата, он всё-таки всякий раз, когда входил
в середину их и чувствовал, как теперь, что внимание их обращено на него, испытывал мучительное чувство стыда и сознания своей виноватости перед ними.
В полумраке Катя видела серьезные глаза под высоким и очень крутым лбом, поблескивала золотая оправа очков, седоватые усы
были в середине желто-рыжие от табачного дыма. Обычного вида интеллигент, только держался он странно прямо, совсем не сутулясь.
Неточные совпадения
План
был начертан обширный. Сначала направиться
в один угол выгона; потом, перерезав его площадь поперек, нагрянуть
в другой конец; потом очутиться
в середине, потом ехать опять по прямому направлению, а затем уже куда глаза глядят. Везде принимать поздравления и дары.
Сверх того, отъезд
был ей приятен еще и потому, что она мечтала залучить к себе
в деревню сестру Кити, которая должна
была возвратиться из-за границы
в середине лета, и ей предписано
было купанье.
В середине рассказа старика об его знакомстве с Свияжским ворота опять заскрипели, и на двор въехали работники с поля с сохами и боронами. Запряженные
в сохи и бороны лошади
были сытые и крупные. Работники, очевидно,
были семейные: двое
были молодые,
в ситцевых рубахах и картузах; другие двое
были наемные,
в посконных рубахах, — один старик, другой молодой малый. Отойдя от крыльца, старик подошел к лошадям и принялся распрягать.
Она
была не вновь выезжающая, у которой на бале все лица сливаются
в одно волшебное впечатление; она и не
была затасканная по балам девушка, которой все лица бала так знакомы, что наскучили; но она
была на
середине этих двух, — она
была возбуждена, а вместе с тем обладала собой настолько, что могла наблюдать.
«Туда! — говорила она себе, глядя
в тень вагона, на смешанный с углем песок, которым
были засыпаны шпалы, — туда, на самую
середину, и я накажу его и избавлюсь от всех и от себя».