Неточные совпадения
Во все время
рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, легко лежавшую на столе, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла бриллиантовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда
рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое
было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось,
были в волнении.
— Я знал, что вы
будете, — отвечал Пьер. — Я приеду к вам ужинать, — прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой
рассказ. — Можно?
Нет, но что́ лучше всего, — продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного
рассказа, — это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно
было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку.
Князь Андрей вспомнил
рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно
было это воспоминание.
Слышно
было, как старый камергер в одном конце уверял старушку-баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой —
рассказ о неуспехе какой-то Марьи Викторовны.
Ростову это
было приятно, и он начал рассказывать, во время
рассказа всё более и более одушевляясь.
Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз
рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что̀ такое
была атака, и ожидали точно такого же
рассказа, — или бы они не поверили ему, или, что̀ еще хуже, подумали бы, что Ростов
был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что̀ случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак.
— Да,
рассказов! — громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, — да,
рассказов много, но наши
рассказы —
рассказы тех, которые
были в самом огне неприятеля, наши
рассказы имеют вес, а не
рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
День
был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только
рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова.
Со всех сторон слышны
были новые и новые
рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице.
Еще Магницкий не успел докончить своего
рассказа, как уж кто-то другой заявил свою готовность рассказать что-то, что́
было еще смешнее.
Часто слушая
рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она
была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающею с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний, от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными
рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она
была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком
рассказе и суждении
было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
— Уж лошади ж
были! — продолжал
рассказ Балага. — Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, — обратился он к Долохову, — так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз
был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании,
был высоко оценен, по
рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало
был оценен теперь за обедом Наполеона и прошел незаметно.
Он знал, что этот
рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо
было делать вид, что не сомневаешься в нем.
Того же, что действительно с ним
было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным
рассказа.
Ростов и Ильин
были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его
рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на. толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его
рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так
было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не
было похожего в тех
рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, чтó сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, чтó сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же, как и в душе каждого русского человека.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она
была слишком молода, а он
был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому тем более над самим собою. Дойдя до этого места своего
рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Более всего из
рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер
был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил всё и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Платону Каратаеву должно
было быть за 50 лет, судя по его
рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему
было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выказывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (чтò он часто делал),
были все хороши, и целы; ни одного седого волоса не
было в его бороде и волосах, и всё тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Петя в армии слышал много
рассказов про необычайную храбрость и жестокость Долохова с французами и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и всё больше подбадривался, подергивая поднятою головой с тем, чтобы не
быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
— Да, да, так, так… — говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее
рассказ. — Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного:
быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые
были в нем — если они
были — происходили не от него. Так он смягчился? — говорил Пьер. — Какое счастье, что он свиделся с вами, — сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Этот мучительный и радостный
рассказ видимо
был необходим для Наташи.
Пьер признался, что это
была правда и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный
рассказ о своих похождениях.
Пьер кончил свой
рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, чтò он не высказал, может
быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, чтò сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи, и что пора спать.
Денисов, не
будучи членом семьи, поэтому не понимая осторожности Пьера, кроме того, как недовольный, весьма интересовался тем, чтò делалось в Петербурге, и беспрестанно вызывал Пьера на
рассказы то о только что случившейся истории в Семеновском полку, то об Аракчееве, то о Библейском обществе.