Неточные совпадения
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер
избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней
чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая-то судьба постоянно сводила его с нею.
И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало выростать страстное
чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого
чувства, Соня, невольно выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине,
избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Неточные совпадения
Ей казалось, что в его больших страшных глазах, которые упорно следили за ней, выражалось
чувство ненависти и насмешки, и она старалась
избегать встречи с ним.
Долго Левин не мог успокоить жену. Наконец он успокоил ее, только признавшись, что
чувство жалости в соединении с вином сбили его, и он поддался хитрому влиянию Анны и что он будет
избегать ее. Одно, в чем он искреннее всего признавался, было то, что, живя так долго в Москве, за одними разговорами, едой и питьем, он ошалел. Они проговорили до трех часов ночи. Только в три часа они настолько примирились, что могли заснуть.
— Да неужели дружба такое корыстное
чувство и друг только ценится потому, что сделал то или другое? Разве нельзя так любить друг друга, за характер, за ум? Если б я любила кого-нибудь, я бы даже
избегала одолжать его или одолжаться…
Прошло месяца четыре. Заботы о Крюковой, потом воспоминания о ней обманули Кирсанова: ему казалось, что теперь он безопасен от мыслей о Вере Павловне: он не
избегал ее, когда она, навещая Крюкову, встречалась и говорила с ним, «потом, когда она старалась развлечь его. Пока он грустит, оно и точно, в его сознательных
чувствах к Вере Павловне не было ничего, кроме дружеской признательности за ее участие.
Он, как я уже говорил, ничего в мире так не боялся, как нежностей с братцем, папашей или сестрицей, как он выражался, и,
избегая всякого выражения
чувства, впадал в другую крайность — холодности, часто больно оскорблявшую людей, не понимавших причин ее.