Неточные совпадения
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной, пришедшей ему в голову мысли о том, как теперь взволнуется всё это
гнездо штабных, влиятельных людей, при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Раза два мы встречали болотных курочек-лысух — черных ныряющих птичек с большими ногами, легко и свободно ходивших по листьям водяных растений. Но в воздухе они казались беспомощными. Видно было, что это не их родная стихия. При полете они как-то странно болтали ногами. Создавалось впечатление, будто они недавно
вышли из гнезда и еще не научились летать как следует.
Паук делает паутину по погоде, какая есть и какая будет. Глядя на паутину, можно узнать, какая будет погода; если паук сидит, забившись в середине паутины, и не выходит, — это к дождю. Если он
выходит из гнезда и делает новые паутины, то это к погоде.
Неточные совпадения
Кончилась обедня,
вышел Максим Иванович, и все деточки, все-то рядком стали перед ним на коленки — научила она их перед тем, и ручки перед собой ладошками как один сложили, а сама за ними, с пятым ребенком на руках, земно при всех людях ему поклонилась: «Батюшка, Максим Иванович, помилуй сирот, не отымай последнего куска, не выгоняй
из родного
гнезда!» И все, кто тут ни был, все прослезились — так уж хорошо она их научила.
— Это пять минут ходьбы отсюда, — говорила Надежда Васильевна, когда они
выходили из ворот. —
Из ворот сейчас налево, спустимся к реке, а потом повернем за угол, — тут и колпаковское
гнездо.
Из этого гуляевского
гнезда вышло много крепких людей, известных всему Уралу и в Сибири.
Весь день она пребывает в движении и даже в ненастную погоду
выходит из своего
гнезда пробежаться по дереву.
Но дом Марьи Дмитриевны не поступил в чужие руки, не
вышел из ее рода,
гнездо не разорилось: Леночка, превратившаяся в стройную, красивую девушку, и ее жених — белокурый гусарский офицер, сын Марьи Дмитриевны, только что женившийся в Петербурге и вместе с молодой женой приехавший на весну в О…, сестра его жены, шестнадцатилетняя институтка с алыми щеками и ясными глазками, Шурочка, тоже выросшая и похорошевшая, — вот какая молодежь оглашала смехом и говором стены калитинского дома.