Неточные совпадения
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту
заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха. Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как
хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но,
заметив, что то, что́ он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение,
хотя многие очень хорошо знали, что то, что́ говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку-полковнику.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех,
заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! — подумал он, злобно взглянув на дочь. — Стыда нет: а он ее и знать не
хочет!»
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него,
хотя знала это и прежде, и
заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо.
— Очень хорошо, извольте подождать, — сказал он генералу по-русски, тем французским выговором, которым он говорил, когда
хотел говорить презрительно, и,
заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что-то выслушать), князь Андрей с веселою улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не
смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены,
хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
— Отчего мне не говорить! Я могу говорить и
смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des amants), а я этого не сделала, — сказала она. Пьер
хотел что-то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что-то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что́ он
хотел сделать, было слишком страшно.
Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (
хотя никто и не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня,
хотя никогда не
посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
— Ну что́, повеселился? — сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай
хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не
заметил состояния сына.
После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он
хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, — и не
смел прерывать молчание.
Пьер
хотел и не
смел сказать этого масону.
— Non, ce n’est rien, je voulais dire seulement… [ — Нет ничего, я
хотел только сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался
поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre pour le roi de Prusse. [ — Я только
хотел сказать, что мы напрасно воюем за прусского короля.]
Ростов не
смел уговаривать Денисова,
хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и
хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
— Я слишком мало знаю вашу сестру, — отвечал князь Андрей с насмешливою улыбкой, под которою он
хотел скрыть свое смущение, — чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я
замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, — прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
— Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты
смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? — кричала Наташа. — Соня, уйди, я не
хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, — злобно кричала Наташа сдержанно-раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась, и выбежала из комнаты.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он
хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад, и,
заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолке и нагнул голову.
Князь Андрей не расслышал и
хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем,
заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война.
Он сказал, что знать не
хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтоб она не
смела попадаться ему на глаза.
Она
хотела, но не
смела молиться, не
смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к Богу.
На Марью Дмитриевну,
хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею,
заметили только грубое слово и шопотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами,
хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не
посмеет доложить о том графу.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая,
хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил зa любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай
заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется — увидать его — ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна
замечала всё, чтò делалось вокруг нее и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступила. Она знала, что всё это необходимо, и
хотя, ей было это трудно, но она не досадовала на них.
Петя
хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что-то шопотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не
смея оглянуться, чтоб увидать бегут или не бегут за ними французы.
Однажды в середине дня княжна Марья,
заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы,
хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
Пьер знал, что он не виноват, потому что ему нельзя было приехать раньше; знал, что этот взрыв с ее стороны неприличен и знал, что через две минуты это пройдет; он знал главное, что ему самому было весело и радостно. Он бы
хотел улыбнуться, но не
посмел и подумать об этом. Он сделал жалкое, испуганное лицо и согнулся.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда
метнул! какого туману напустил! разбери кто
хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде
хотел вам это
заметить, но все как-то позабывал.
Лука Лукич. Да, он горяч! Я ему это несколько раз уже
замечал… Говорит: «Как
хотите, для науки я жизни не пощажу».
Хлестаков. Да, и в журналы
помещаю. Моих, впрочем, много есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И всё случаем: я не
хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я
хотела сказать: «Мы никак не
смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».