Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой, и вместе с уменьшившеюся, но еще довольно большою
толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего-то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу — к обеду государя, и камер-лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
Неточные совпадения
— Яков! давай бутылку, Яков! — кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди
толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. —
Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, — обратился он к Пьеру.
На спусках и подъемах
толпы делались гуще, и
стоял непрерывный стон криков.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой
толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые
стояли близко.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на
толпу, которая
стояла тут.
Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры.
Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского-французского и хохота
стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые, прошли мимо Ростова.
В зале
стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой
толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она
стояли одни как в лесу в этой чуждой
толпе, никому неинтересные и ненужные.
Государь прошел в Успенский собор.
Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю бледного и не дышащего к царь-пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся
толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые
стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, тех, кто раздавил его.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади
стоял за
толпой и смотрел на Алпатыча.
Они шагом подъехали к амбару, у которого
стояла большая
толпа мужиков.
— Сам едет, — крикнул казак, стоявший у ворот, — едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых
стояла кучка солдат (почетный караул) и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом;
толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала: «ура!»
У помещичьего дома, на левой стороне дороги,
стояли экипажи, фургоны,
толпы денщиков и часовые. Тут
стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами,
стояли толпы солдат-носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся офицеры.
Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта
толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам.
Полицеймейстер, которого остановила
толпа, и адъютант, который пришел доложить, что лошади готовы, вместе вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа
стояла огромная
толпа народа, желавшего его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную, светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся
толпа. Высокий малый
стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что-то. Окровавленный кузнец с мрачным видом
стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
Он
стоял у двери балкона, глядя на
толпу.
Он помнил, что он бил кого-то, его били, и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что
толпа французских солдат
стоит вокруг него и обыскивает его платье.
Около улан собралась
толпа. Ближе всех к Пьеру
стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
За столбом была вырыта большая яма с свеже-выкопанною землей, и около ямы и столба полукругом
стояла большая
толпа народа.
Долохов
стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя
толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но, когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны
стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
Недалеко от Доброго, огромная
толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором,
стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий.
Мы
толпой стояли вокруг, матросы теснились тут же, другие взобрались на ванты, все наблюдали, не обнаружит ли акула признаков жизни, но признаков не было. «Нет, уж кончено, — говорили некоторые, — она вся изранена и издохла». Другие, напротив, сомневались и приводили примеры живучести акул, и именно, что они иногда, через три часа после мнимой смерти, судорожно откусывали руки и ноги неосторожным.
Неточные совпадения
Мужик
стоял на валике, // Притопывал лаптишками // И, помолчав минуточку, // Прибавил громким голосом, // Любуясь на веселую, // Ревущую
толпу: // — Эй! царство ты мужицкое, // Бесшапочное, пьяное, // Шуми — вольней шуми!.. —
И, сказав это, вывел Домашку к
толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули.
Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде была;
стояла, и хмельная улыбка бродила по лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.
У самого главного выхода
стоял Угрюм-Бурчеев и вперял в
толпу цепенящий взор…
—
Стой! Ты погоди пасть-то разевать! пущай сперва свидетель доскажет! — крикнула на него
толпа.
Окончив речь, губернатор пошел из залы, и дворяне шумно и оживленно, некоторые даже восторженно, последовали за ним и окружили его в то время, как он надевал шубу и дружески разговаривал с губернским предводителем. Левин, желая во всё вникнуть и ничего не пропустить,
стоял тут же в
толпе и слышал, как губернатор сказал: «Пожалуйста, передайте Марье Ивановне, что жена очень сожалеет, что она едет в приют». И вслед затем дворяне весело разобрали шубы, и все поехали в Собор.