Неточные совпадения
Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густою черною косою, два раза обвивавшею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых
руках и шее.
Соня не вырывала у него
руки и перестала плакать.
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в
руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую
руку, видел худенькие плечи
Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его
руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала.
Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого-то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Соня убежала, а Наташа, взяв брата под
руку, повела его в диванную, и у них начался разговор.
— Ну, я теперь скажу. Ты знаешь, что
Соня мой друг, такой друг, что я
руку сожгу для нее. Вот посмотри. — Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
Он поцеловал ее
руку и назвал ее вы —
Соня.
Через минуту вошла
Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее
руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
Он с замиранием сердца смотрел на
руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и
Соней, и уж верно никогда в
руках моих не будет карты».
— Ну,
Соня, — сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно-повисшие
руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
— Не так, не так,
Соня! — сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь
руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. — Не так бант, поди сюда. —
Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
Дело стояло за наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к
Соне; четвертая держала на высоко-поднятой
руке всё дымковое платье.
Ни отец и мать, ни
Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что́ ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее
руку.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел
руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой.
Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие
руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг
Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза
рукой.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза
рукою.
— Но зачем эти тайны? Отчего же он не ездит в дом? — спрашивала
Соня. — Отчего он прямо не ищет твоей
руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины?
Марья Дмитриевна, застав заплаканную
Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в
руке вошла к Наташе.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад
руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что̀ ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи.
Соня, рыдая, сидела в коридоре.
— Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, — сказала она своим грубым голосом; — слышишь ты что ли, что́ я говорю? — Она поддела своею большою
рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и
Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузьминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его
руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что-то неясное, ласково-успокоительное. Графиня ушла в образную, и
Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой
руки монаха, подошла к
Соне и взяла ее за
руку.
— Ах, Наташа! — вдруг почти вскрикнула
Соня, хватаясь за
руку своей кузины и отступая от двери.
Я видела, что он лежит на постели, — говорила она, при каждой подробности делая жест
рукою с поднятым пальцем, — и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил
руки, — говорила
Соня, убеждаясь по мере того, как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее
руку.
Графиня лежала на кресле, странно-неловко вытягиваясь, и билась головой об стену.
Соня и девушки держали ее за
руки.