Неточные совпадения
— Ma chère, — сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, — но что́, ежели
письмо написано
государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
— Я тебе скажу больше, — продолжал князь Василий, хватая ее за руку, —
письмо было написано, хотя и не отослано, и
государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, — князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, — и вскроют бумаги графа, завещание с
письмом будет передано
государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
Я тебе говорю десятый раз, что ежели
письмо к
государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница.
— Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их
государю передать после моей смерти. Теперь здесь вот ломбардный билет и
письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит
письма от
государя к графу Т., князю В. и другим.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с
письмом к
государю поехал в Тильзит.
Ростов, не садясь, тотчас же с раздражением — как будто Борис был в чем-нибудь виноват перед ним — начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у
государя и через него передать
письмо.
И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав
письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому
государем.
Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этою целью, несмотря на то. что император Наполеон сам писал
письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frère [
Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны, и что всегда будет любить и уважать его — он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку.
13-го июня в 2 часа ночи,
государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое
письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это
письмо и лично передать французскому императору.
Государь не написал этих слов в
письме к Наполеону, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, как делается последняя попытка к примирению; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
— Уверьте от моего имени императора Александра, — сказал он взяв шляпу, — что я ему предан по-прежнему: я знаю его совершенно и весьма высоко ценю его высокие качества. Je ne vous retiens plus, général, vous recevrez ma lettre à l’Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое
письмо к
государю.] — И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной всё бросилось вперед и вниз по лестнице.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал
государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В
письме этом, пользуясь данным ему от
государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для
государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал
государю оставить войско.
Письмо это еще не было подано
государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что
государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена, в шесть часов вечера.
Когда Михаил Иваныч вернулся с
письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свечах, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке и в несколько торжественной позе, читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены
государю после его смерти.
(Он писал Аракчееву, но знал, что
письмо его будет прочтено
государем и потому, на сколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник гошпиталей, — куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит
письмо,
государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть и не один, а несколько) предлагает новый проект, диаметрально-противуположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противуположное тому, что́ говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал, все описывают различно положение неприятельской армии.
У Анны Павловны 26-го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение
письма преосвященного, написанного при посылке
государю образа преподобного угодника Сергия.
«Адъютант князя Кутузова привез мне
письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров, для препровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву.
Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах ваших предков. Я последую за армией. Я всё вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
«Князь Михаил Иларионович! — писал
государь от 2-го октября, в
письме, полученном после Тарутинского сражения.
В особенности после соединения армии блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна, это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно
государю, — следующее
письмо...