Неточные совпадения
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных
детей, постоянное сознание своего
милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
— Bonjour, ma chère, je vous félicite, [Здравствуйте, моя
милая, поздравляю вас,] — сказала гостья. — Quelle délicieuse enfant! [Какое прелестное
дитя!] — прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том
милом возрасте, когда девочка уже не
ребенок, а
ребенок еще не девушка.
— Вот видите ли, моя
милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, — продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, — в такие минуты, как теперь, обо всем надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих
детей, ты это знаешь.
— Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ах, André! Quel trésor de femme vous avez, [Ах, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] — сказала она, усаживаясь на диван против брата. — Она совершенный
ребенок, такой
милый, веселый
ребенок. Я так ее полюбила.
«Неужели это я, та девочка-ребенок (все так говорили обо мне) — думала Наташа, — неужели я теперь с этой минуты жена, равная этого чужого,
милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим? Неужели это правда? Неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что́ он спросил у меня?»
Московское общество всё, начиная от старух до
детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, — приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым
милым, добрым, умным, веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
— Или потерял кого,
милый человек? — Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок-то? — спрашивали у него.
Мадам Шталь говорила с Кити как с
милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости, и только один раз упомянула о том, что во всех людских горестях утешение дает лишь любовь и вера и что для сострадания к нам Христа нет ничтожных горестей, и тотчас же перевела разговор на другое.
Кокетка судит хладнокровно, // Татьяна любит не шутя // И предается безусловно // Любви, как
милое дитя. // Не говорит она: отложим — // Любви мы цену тем умножим, // Вернее в сети заведем; // Сперва тщеславие кольнем // Надеждой, там недоуменьем // Измучим сердце, а потом // Ревнивым оживим огнем; // А то, скучая наслажденьем, // Невольник хитрый из оков // Всечасно вырваться готов.
Оттого он как будто пренебрегал даже Ольгой-девицей, любовался только ею, как
милым ребенком, подающим большие надежды; шутя, мимоходом, забрасывал ей в жадный и восприимчивый ум новую, смелую мысль, меткое наблюдение над жизнью и продолжал в ее душе, не думая и не гадая, живое понимание явлений, верный взгляд, а потом забывал и Ольгу и свои небрежные уроки.
Неточные совпадения
Городничий (вытянувшись и дрожа всем телом).
Помилуйте, не погубите! Жена,
дети маленькие… не сделайте несчастным человека.
Во время кадрили ничего значительного не было сказано, шел прерывистый разговор то о Корсунских, муже и жене, которых он очень забавно описывал, как
милых сорокалетних
детей, то о будущем общественном театре, и только один раз разговор затронул ее за живое, когда он спросил о Левине, тут ли он, и прибавил, что он очень понравился ему.
Сонно улыбаясь, всё с закрытыми глазами, он перехватился пухлыми ручонками от спинки кровати за ее плечи, привалился к ней, обдавая ее тем
милым сонным запахом и теплотой, которые бывают только у
детей, и стал тереться лицом об ее шею и плечи.
И вот ввели в семью чужую… // Да ты не слушаешь меня…» — // «Ах, няня, няня, я тоскую, // Мне тошно,
милая моя: // Я плакать, я рыдать готова!..» — // «
Дитя мое, ты нездорова; // Господь
помилуй и спаси! // Чего ты хочешь, попроси… // Дай окроплю святой водою, // Ты вся горишь…» — «Я не больна: // Я… знаешь, няня… влюблена». // «
Дитя мое, Господь с тобою!» — // И няня девушку с мольбой // Крестила дряхлою рукой.
— Разве вы бьете своих
детей, моя
милая? — спросила бабушка, значительно поднимая брови и делая особенное ударение на слово бьете.