Неточные совпадения
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только
о своих потерях и разжигая ненависть к
врагу. Наполеон
идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
Со времени известия
о выходе французов из Москвы и до конца кампании, вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властию, хитростию, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим
врагом. Дохтуров
идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всею армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтоб уведомить
о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно итти, убегает от своего
врага и, часто, думая убежать,
идет прямо к нему в руки.
Неточные совпадения
Внешние
враги примолкли, слухи
о близкой войне оказываются несостоятельными — следовательно, не предвидится и случая для покрытия себя
славою.
Не было у нас ни обедов по подписке, ни тостов, ни адресов, ни просьб
о разрешении
идти на брань с
врагом поголовно, с чадами и домочадцами.
Конечно (в особенности в городах), и теперь встречается немало людей убежденных, которых восторгает мысль
о единстве и могуществе Германии,
о той неувядаемой
славе, которою покрыло себя немецкое оружие, раздавивши"наследственного
врага", и
о том прекрасном будущем, которое отныне, по праву, принадлежит немецкому народу; но ведь эти люди представляют собою только казовый конец современной южногерманской действительности.
— Так! — отвечал он твердо и крепко. И рассказывал ей
о людях, которые, желая добра народу, сеяли в нем правду, а за это
враги жизни ловили их, как зверей, сажали в тюрьмы,
посылали на каторгу…
Он хвалил направление нынешних писателей, направление умное, практическое, в котором, благодаря бога, не стало капли приторной чувствительности двадцатых годов; радовался вечному истреблению од, ходульных драм, которые своей высокопарной ложью в каждом здравомыслящем человеке могли только развивать желчь; радовался, наконец, совершенному изгнанию стихов к ней, к луне, к звездам; похвалил внешнюю блестящую сторону французской литературы и отозвался с уважением об английской — словом, явился в полном смысле литературным дилетантом и, как можно подозревать, весь рассказ
о Сольфини изобрел, желая тем показать молодому литератору свою симпатию к художникам и любовь к искусствам, а вместе с тем намекнуть и на свое знакомство с Пушкиным, великим поэтом и человеком хорошего круга, — Пушкиным, которому, как известно, в дружбу напрашивались после его смерти не только люди совершенно ему незнакомые, но даже печатные
враги его, в силу той невинной слабости, что всякому маленькому смертному приятно стать поближе к великому человеку и хоть одним лучом его
славы осветить себя.