Неточные совпадения
— Ты мне дорог, особенно потому, что ты один
живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что́ хочешь; это всё равно. Ты везде
будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но
живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках,
была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей,
был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не
было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая
живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они эту черту, волновал их.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель
была нехороша. Нельзя
было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё
было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда-нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее
живее в другое время, когда этого не
было и ей
было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанною косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что-то приговаривая.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем
живого не
было, увидав едущего по нем адъютанта, навёли на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Чтó бы она почувствовала, — подумал он, — коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
С счастливыми, измученными лицами,
живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны
были все собраться.
При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, — он только при этом случае
живее вспоминал то, что, ежели бы дела не
были расстроены, нельзя
было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митинькой и с своими непреодолимыми привычками.
Доктора ездили к Наташе и отдельно, и консилиумами, говорили много по-французски, и по-немецки, и по-латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может
быть известна та болезнь, которою страдала Наташа, как не может
быть известна ни одна болезнь, которою одержим
живой человек: ибо каждый
живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанную в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений страданий этих органов.
Вы слышали верно о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!» И действительно, хотя неприятель
был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем: но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы
живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, не достает…» и т. д.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей
живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу,
было наверное 20 тысяч обреченных на раны и смерть (может
быть, те самые, которых он видел) — поразила Пьера.
Всё, чтò видел Пьер направо и налево,
было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде
было не поле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой
живой местности не мог найти позиции, и не мог даже отличить наших войск от неприятельских.
— Очень рад встретить вас здесь, граф, — сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенною решительностью и торжественностью. — Накануне дня, в который Бог знает кому из нас суждено остаться в
живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые
были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и
живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя
было понять того, чтò делалось на этом месте.
Старое важное лицо, первую минуту,
было так же поражено этим предложением выйти замуж от
живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него.
О том же, хорошо ли или дурно выходить от
живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот очевидно
был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усумниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда
пил чай и тут опять, повторив в своем воспоминании всё, чтò с ним
было, он
живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые сулившие ему счастие мысли.
Когда он очнулся, Наташа, та самая
живая Наташа, которую из всех людей в мире ему более всего хотелось любить тою новою, чистою, божескою любовью, которая
была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленах.
Он понял, что это
была живая, настоящая Наташа и не удивился, но тихо обрадовался.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор
был маленький,
живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за 20 верст от города, у которых
были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута
была та пружина, на которой всё держалось и представлялось
живым, и всё завалилось в кучу бессмысленного сора.
Он видимо с трудом понимал всё
живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал
живого не потому, что он
был лишен силы пониманья, но потому что он понимал что-то другое, такое, чего не понимали и не могли понимать
живые и чтò поглощало его всего.
Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения кроме того, что доказывали, как страшно далек он
был теперь от всего
живого.
В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили
живым только мальчишку барабанщика, который
был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие
были войска в колонне.
Глобус этот
был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров.
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за всё совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а
живое, имеющее как и каждый человек, свои личные привычки, страсти, стремления к добру, красоте, истине, — что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не
было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, т. е. читанием книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Он говорил о внешних, общественных событиях и о тех людях, которые когда-то составляли кружок сверстников старой графини, которые когда-то
были действительным,
живым отдельным кружком, но которые теперь, бòльшею частью разбросанные по миру, так же как она, доживали свой век, собирая остальные колосья того, чтò они посеяли в жизни.
Эти историки из всего огромного числа признаков, сопровождающих всякое
живое явление, выбирают признак умственной деятельности и говорят, что этот признак
есть причина.
В науках о
живых телах то, чтó известно нам, мы называем законами необходимости; то, что неизвестно нам, мы называем жизненною силою. Жизненная сила
есть только выражение неизвестного остатка от того, чтó мы знаем о сущности жизни.