Неточные совпадения
Полковой командир, покраснев, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с
счастливым, решительным
лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
Лицо его выражало ту сосредоточенную и
счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег.
С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым,
счастливым выражением
лица, тот самый, который выбежал из балагана.
Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим
лицом и на красное, толстое,
счастливое и беспокойное
лицо Пьера.
Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из-за тумана высоты, и на холодном
лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на
лице влюбленного и
счастливого мальчика.
Те же
счастливые, восторженные
лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
— Я? — переспросила Наташа, и
счастливая улыбка осветила ее
лицо. — Ты видел Duport’a?
Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным
лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно-судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в
счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского-французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися
лицами, веселые и
счастливые, прошли мимо Ростова.
— Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, — сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтоб обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение
лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось
счастливою, благодарною, детскою улыбкой.
С
счастливыми, измученными
лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться.
— Так хорошо? — сказал Николай, еще раз высматривая выражение
лица сестры, чтоб узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же
счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из-под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая,
счастливая и любящая жена.
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и
счастливым, праздничным
лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера — жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что́ было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на
лице ее отыскивая объяснения того, что́ она читала, и не находила его.
Лицо было тихое, кроткое и
счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
Что́ ж мне делать, Соня? — говорила Наташа с
счастливым и испуганным
лицом.
«Где тут думать о
счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», говорило выражение его
лица.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в
лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему увидать бы Его, и то он считал бы себя
счастливым!
— Яйца… яйца курицу учат… — сквозь
счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное
лицо.
Глаза эти, налитые
счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно-любовно смотрели на него. Худое и бледное
лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого
лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего-то
счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех
лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
И эти простые слова, взгляд и выражение
лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и
счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Чтò ж это такое, как я счастлив!» — говорил себе Пьер.
— Да, да! — И Николай, взяв на свою сильную руку дочь, высоко поднял ее, посадил на плечо, перехватив за ножки, и стал с ней ходить по комнате. У отца и у дочери были одинаково бессмысленно-счастливые
лица.
— Никогда, никогда не поверила бы, — прошептала она сама с собой, — что можно быть так
счастливою. —
Лицо ее просияло улыбкой; но в то же самое время она вздохнула, и тихая грусть выразилась в ее глубоком взгляде. Как будто кроме того счастья, которое она испытывала, было другое, недостижимое в этой жизни счастье, о котором она невольно вспомнила в эту минуту.
Неточные совпадения
Пока ее не было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая начинала трещать — яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная,
счастливая, с
лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю.
Его слушали, сидя за двумя сдвинутыми столами, три девицы, два студента, юнкер, и широкоплечий атлет в форме ученика морского училища, и толстый, светловолосый юноша с румяным
лицом и
счастливой улыбкой в серых глазах.
В узеньком тупике между гнилых заборов человек двадцать мальчишек шумно играют в городки. В стороне лежит, животом на земле, Иноков, босый, без фуражки; встрепанные волосы его блестят на солнце шелком, пестрое
лицо сморщено
счастливой улыбкой, веснушки дрожат. Он кричит умоляющим тоном, возбужденно:
Но и священник,
лицом похожий на Тагильского, был приятный и, видимо, очень
счастливый человек, он сиял ласковыми улыбками, пел высочайшим тенором, произнося слова песнопений округло, четко; он, должно быть, не часто хоронил людей и был очень доволен возможностью показать свое мастерство.
Вошел кудрявый парень в белой рубахе, с
лицом счастливого человека, принес бутылку настойки янтарного цвета, тарелку моченых яблоков и спросил, ангельски улыбаясь, — не прикажут ли еще чего-нибудь.