Неточные совпадения
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято
на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по-старому. Денисов, проигравший всю ночь в
карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу,
постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
— Ах, это совершенно всё равно, — быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая
карту на столе. — Все случаи предвидены: ежели он
стоит у Брюнна…
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она
стояла рассчитываясь за
карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула
на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
Неточные совпадения
Мне как-то раз случилось прожить две недели в казачьей станице
на левом фланге; тут же
стоял батальон пехоты; офицеры собирались друг у друга поочередно, по вечерам играли в
карты.
Saddle Islands значит Седельные острова: видно уж по этому, что тут хозяйничали англичане. Во время китайской войны английские военные суда тоже
стояли здесь. Я вижу берег теперь из окна моей каюты: это целая группа островков и камней, вроде знаков препинания; они и
на карте показаны в виде точек. Они бесплодны, как большая часть островов около Китая; ветры обнажают берега. Впрочем, пишут, что здесь много устриц и — чего бы вы думали? — нарциссов!
Смотрите вы
на все эти чудеса, миры и огни, и, ослепленные, уничтоженные величием, но богатые и счастливые небывалыми грезами,
стоите, как статуя, и шепчете задумчиво: «Нет, этого не сказали мне ни
карты, ни англичане, ни американцы, ни мои учители; говорило, но бледно и смутно, только одно чуткое поэтическое чувство; оно таинственно манило меня еще ребенком сюда и шептало:
Здесь шла скромная коммерческая игра в
карты по мелкой, тихая, безмолвная. Играли старички
на своих, десятилетиями насиженных местах.
На каждом столе
стояло по углам по четыре стеариновых свечи, и было настолько тихо, что даже пламя их не колыхалось.
По вечерам в опустевших канцеляриях уездного суда горел какой-нибудь сальный огарок,
стояла посудинка водки, лежало
на сахарной бумаге несколько огурцов, и дежурные резались до глубокой ночи в
карты…