Неточные совпадения
Или этот
взгляд ровно ничего не
говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда-нибудь, или он
говорил слишком многое.
Почему приписываете вы мне строгий
взгляд, когда
говорите о вашей склонности к молодому человеку?
Ростов взял деньги, избегая
взгляда Телянина, и, не
говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад.
Он вспомнил слова и
взгляды Анны Павловны, когда она
говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем-нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать.
Чтó бы ни
говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали
взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему-то, по изредка бросаемым на них
взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье — всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару — Пьера и Элен.
Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал
взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица
говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится».
«Зачем они писали, зачем Лиза
говорила мне про это? Ведь этого не может быть! —
говорила она себе, взглядывая в зеркало. — Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о
взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Он своим
взглядом благодарил ее за предложение свободы и
говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
«Вот она я!» как будто
говорила она, отвечая на восторженный
взгляд Денисова, следившего за ней.
Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во
взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер
говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем.
— Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, — всё более и более оживляясь
говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый
взгляд на вещи.
Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он
говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший.
Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он метает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?»
говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
—
Говорите, мама, что́ же вы молчите?
Говорите, — сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным
взглядом смотрела на дочь и из-за этого созерцания, казалось, забыла всё, что́ она хотела сказать.
Красавец Анатоль, улыбаясь, что-то
говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташи тем
взглядом, каким глядят на стены.
Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего
взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно
говорит о поездке в Москву.
Он взглянул на нее холодным, злым
взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица
говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не
говорит ей этого теперь.
Ну, да об этом после
поговорим, — прибавила она, оглянув Соню
взглядом, показывавшим, что она при ней не желает
говорить об этом.
М-llе Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее
взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз
поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах.
Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что́ такое это значило; но Элен была занята разговором с каким-то генералом и не ответила на ее
взгляд, а
взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда
говорил: «весело, ну я и рад».
Где бы она ни была, с кем бы ни
говорила, она чувствовала на себе его
взгляд.
«Я ничего не понимаю, мне нечего
говорить», сказал ее
взгляд.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный
взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что ее отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только
говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Из двери выбежал чиновник,
поговорил что-то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо избегая всех обращенных к нему
взглядов и вопросов.
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его,
говорить с ним, подпасть под его
взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений — было мучительно-радостно и ужасно.
— Душенька… — или — дружок… — Княжна Марья не могла разобрать; но наверное, по выражению его
взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не
говорил. — Зачем не пришла?
— Отчего вы не
говорите? — обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. — Скажи, ежели ты думаешь, что еще что-нибудь нужно. Я всё сделаю, — сказала она, уловив его
взгляд. Но он, как будто рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил...
Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым
взглядом и начала
говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом.
— Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, —
говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто
взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: — Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, чтò он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие-то виды на нее и Ростова (их
взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она
говорила себе, что только она с своею порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плёрёзы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца.
— Чтó обо мне
говорить! — сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее
взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко
говорили между собой; но, когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим
взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто-то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько минут и видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал
говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным
взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
Пьер
говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласковый, любопытный
взгляд, устремленный на него, и как это часто бывает во время разговора, он почему-то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье — милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким
взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал
говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
— Да, я и хотел сказать вам, — сказал он, отвечая как на слова, на ее
взгляд. — Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я всё знаю. Я знаю, что не стою ее; я знаю, что теперь невозможно
говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не этого… не хочу, не могу…
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть»,
говорил он себе при каждом ее
взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
И эти простые слова,
взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Чтò ж это такое, как я счастлив!» —
говорил себе Пьер.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее, и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое»,
говорил его
взгляд.
Княжна пристально глядела ему в глаза своим лучистым
взглядом, когда он
говорил это. Она как будто старалась понять тот тайный смысл его слов, который бы объяснил ей его чувство к ней.
И опять
взгляд его принял прежнее сухое и холодное выражение. Но княжна уже увидала в нем опять того же человека, которого она знала и любила, и
говорила теперь только с этим человеком.
«Так вот отчего! Вот отчего!»
говорил внутренний голос в душе княжны Марьи. «Нет, я не один этот веселый, добрый и открытый
взгляд, не одну красивую внешность полюбила в нем; я угадала его благородную, твердую, самоотверженную душу»,
говорила она себе. «Да, он теперь беден, а я богата… Да, только от этого… Да, еслиб этого не было…»
Это состояние старушки понималось всеми домашними, хотя никто никогда не
говорил об этом и всеми употреблялись всевозможные усилия для удовлетворения этих ее потребностей. Только в редком
взгляде и грустной полуулыбке, обращенной друг к другу между Николаем, Пьером, Наташей и графиней Марьей, бывало выражаемо это взаимное понимание ее положения.
Но
взгляды эти кроме того
говорили еще другое; они
говорили о том, что она сделала уже свое дело в жизни, о том, что она не вся в том, чтò теперь видно в ней, о том, что и все мы будем такие же, и что радостно покоряться ей, сдерживать себя для этого когда-то дорогого, когда-то такого же полного, как и мы, жизни, а теперь жалкого существа. Memento mori, [Помни о смерти,]
говорили эти
взгляды.
Признавая ложность этого
взгляда на историю, другой род историков
говорит, что власть основана на условной передаче правителям совокупности воль масс, и что исторические лица имеют власть только под условиями исполнения той программы, которую молчаливым согласием предписала им воля народа. Но в чем состоят эти условия, историки эти не
говорят нам, или если и
говорят, то постоянно противоречат один другому.