Неточные совпадения
— Еще
есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что все это сделалось нечаянно,
в минуту
гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть
в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня
в белом, атласном халате, шитом серебром, и
в простых волосах (две огромные косы en diadème [диадемою] огибали два раза ее прелестную голову) вошла
в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее
была морщинка
гнева.
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его
гнева обрушилась на нее. Она
была виновата
в том, что к нему пустили шпиона. Ведь он сказал, ей сказал, чтоб она составила список, и тех, кого не
было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она
была причиной всего. «С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно», говорил он.
После всего того, что̀ сказал ему Наполеон, после этих взрывов
гнева и после последних, сухо сказанных слов: «je ne vous retiens plus, général, vous recevrez ma lettre», Балашев
был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его — оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил приглашение
в этот день к столу императора.
— Да,
в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, с тою же насмешливою, уверенною улыбкой продолжал Наполеон. — Чего я не могу понять, — сказал он, — это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? — с вопросом обратился он к Балашеву, и очевидно это воспоминание втолкнуло его опять
в тот след утреннего
гнева, который еще
был свеж
в нем.
— Нет спокоя, проклятые! — проворчал он с
гневом на кого-то. «Да, да, еще что-то важное
было, очень что-то важное я приберег себе на ночь
в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что-то такое, что-то
в гостиной
было. Княжна Марья что-то врала. Десаль что-то — дурак этот — говорил.
В кармане что-то — не вспомню».
Вот что̀ они сделали со мной!» думал Растопчин, чувствуя поднимающийся
в своей душе неудержимый
гнев против кого-то того, кому можно
было приписать причину всего случившегося.
И потому самому это пришло ему
в голову, что ему самому нужна
была эта жертва, этот предмет для своего
гнева.
И трясясь, задыхаясь, старый человек, придя
в то состояние бешенства,
в которое он
в состоянии
был приходить, когда валялся по земле от
гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами.
Неточные совпадения
Как велено, так сделано: // Ходила с
гневом на сердце, // А лишнего не молвила // Словечка никому. // Зимой пришел Филиппушка, // Привез платочек шелковый // Да прокатил на саночках //
В Екатеринин день, // И горя словно не
было! // Запела, как певала я //
В родительском дому. // Мы
были однолеточки, // Не трогай нас — нам весело, // Всегда у нас лады. // То правда, что и мужа-то // Такого, как Филиппушка, // Со свечкой поискать…
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно,
в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать
гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и
в помине не
было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
«Да, да, вот женщина!» думал Левин, забывшись и упорно глядя на ее красивое, подвижное лицо, которое теперь вдруг совершенно переменилось. Левин не слыхал, о чем она говорила, перегнувшись к брату, но он
был поражен переменой ее выражения. Прежде столь прекрасное
в своем спокойствии, ее лицо вдруг выразило странное любопытство,
гнев и гордость. Но это продолжалось только одну минуту. Она сощурилась, как бы вспоминая что-то.
— Вот, ты всегда приписываешь мне дурные, подлые мысли, — заговорила она со слезами оскорбления и
гнева. — Я ничего, ни слабости, ничего… Я чувствую, что мой долг
быть с мужем, когда он
в горе, но ты хочешь нарочно сделать мне больно, нарочно хочешь не понимать…
Дарья Александровна
была твердо уверена
в невинности Анны и чувствовала, что она бледнеет и губы ее дрожат от
гнева на этого холодного, бесчувственного человека, так покойно намеревающегося погубить ее невинного друга.