Неточные совпадения
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда
Соня с Николаем вышли из комнаты, она
пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
— Ну, давайте скорее. Борис,
идите сюда, — сказала Наташа. — А где же
Соня?
—
Слава Богу, — сказала
Соня, крестясь. — Но, может быть, она обманула тебя.
Пойдем к maman.
Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от
Сони, и, наконец, 6000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф
посылал сыну.
Она поняла всё то, что́ ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и
пошла рядом с
Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице.
После чаю Николай,
Соня и Наташа
пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
— Это метампсикоза, — сказала
Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. — Египтяне верили, что наши души были в животных и опять
пойдут в животных.
Наряд
Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно
шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно-энергическом настроении. Какой-то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
— Я
пойду, — сказала
Соня.
— Нет, я
пойду; Пелагея Даниловна, пустите меня, я
пойду, — сказала
Соня.
Соня вышла в коридор, чтоб итти в амбар. Николай поспешно
пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
Он знал, что здесь
пойдет Соня.
Поспешно выскочили Наташа и
Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое
пошли в коридор бенуара.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chère princesse», [Милая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что́ ж дальше могла написать она после всего того, что́ было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтобы не думать этих страшных мыслей, она
пошла к
Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что̀ ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане,
пошла к комнате Наташи.
Соня, рыдая, сидела в коридоре.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтоб исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма
Соне,
пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут
Соня вошла к Марье Дмитриевне.
«Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он
идет разорять любезное наше отечество», старательно читала
Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Она постояла над
Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и
пошла к себе укладывать свои вещи.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще
Соня и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством: он
пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
— Так! Я знала это!
Слава Богу, — проговорила
Соня. — Он будет жив!
— Он внизу, Наташа с ним, — отвечала
Соня краснея. —
Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши, и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы
послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок-сюрприз Наташе,
Соне и тому же Николаю.
Неточные совпадения
— Да ведь как убил-то? Разве так убивают? Разве так
идут убивать, как я тогда
шел! Я тебе когда-нибудь расскажу, как я
шел… Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал себя, навеки!.. А старушонку эту черт убил, а не я… Довольно, довольно,
Соня, довольно! Оставь меня, — вскричал он вдруг в судорожной тоске, — оставь меня!
Да и зачем бы он
пошел теперь к
Соне?
Но он все-таки
шел. Он вдруг почувствовал окончательно, что нечего себе задавать вопросы. Выйдя на улицу, он вспомнил, что не простился с
Соней, что она осталась среди комнаты, в своем зеленом платке, не смея шевельнуться от его окрика, и приостановился на миг. В то же мгновение вдруг одна мысль ярко озарила его, — точно ждала, чтобы поразить его окончательно.
Дуня из этого свидания по крайней мере вынесла одно утешение, что брат будет не один: к ней,
Соне, к первой пришел он со своею исповедью; в ней искал он человека, когда ему понадобился человек; она же и
пойдет за ним, куда
пошлет судьба.
— Милостивый государь, милостивый государь, вы ничего не знаете! — кричала Катерина Ивановна, — мы на Невский
пойдем, —
Соня,
Соня! да где ж она? Тоже плачет! Да что с вами со всеми!.. Коля, Леня, куда вы? — вскрикнула она вдруг в испуге, — о, глупые дети! Коля, Леня, да куда ж они!..