Неточные совпадения
— Ежели бы не моя истинная
любовь и преданность дяде, — сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это
слово: — я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив
любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем-нибудь свою
любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать. Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько
слов.
— «Бог, смерть,
любовь, братство людей», — говорил он себе, связывая о этими
словами смутные, но радостные представления чего-то.
И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые
словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женскою красотой и
любовью, которые изменили всю его жизнь.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», — начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это
слово да, и никакие силы людские не помешают их блаженству.
Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
После тех нечаянных
слов о том, что ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и
любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те
слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные
слова, для утешения плачущего ребенка.
― Я думаю… ― сказал Пьер. ― Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… ― По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности,
любви охватило его, и те же
слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом
слове, поступке его она находила выражение его
любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что̀ будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой
любви к Nicolas вдруг начинало выростать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства, Соня, невольно выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных
словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но
слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его
любви.
Прошедшая жизнь Пьера, его несчастия до 12-го года (о которых он из слышанных
слов составил себе смутное, поэтическое представление), его приключения в Москве, плен, Платон Каратаев (о котором он слыхал от Пьера), его
любовь к Наташе (которую тоже особенною
любовью любил мальчик) и главное, его дружба к отцу, которого не помнил Николинька, всё это делало из Пьера для него героя и святыню.
— Верочка, друг мой, ты упрекнула меня, — его голос дрожал, во второй раз в жизни и в последний раз; в первый раз голос его дрожал от сомнения в своем предположении, что он отгадал, теперь дрожал от радости: — ты упрекнула меня, но этот упрек мне дороже всех
слов любви. Я оскорбил тебя своим вопросом, но как я счастлив, что мой дурной вопрос дал мне такой упрек! Посмотри, слезы на моих глазах, с детства первые слезы в моей жизни!
Неточные совпадения
— Ясность не в форме, а в
любви, — сказала она, всё более и более раздражаясь не
словами, а тоном холодного спокойствия, с которым он говорил. — Для чего ты желаешь этого?
— Вы ничего не сказали; положим, я ничего и не требую, — говорил он, — но вы знаете, что не дружба мне нужна, мне возможно одно счастье в жизни, это
слово, которого вы так не любите… да,
любовь…
—
Любовь… — повторила она медленно, внутренним голосом, и вдруг, в то же время, как она отцепила кружево, прибавила: — Я оттого и не люблю этого
слова, что оно для меня слишком много значит, больше гораздо, чем вы можете понять, — и она взглянула ему в лицо. — До свиданья!
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему
слова. И он, неверующий человек, повторял эти
слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою
любовь?
Она была порядочная женщина, подарившая ему свою
любовь, и он любил ее, и потому она была для него женщина, достойная такого же и еще большего уважения, чем законная жена. Он дал бы отрубить себе руку прежде, чем позволить себе
словом, намеком не только оскорбить ее, но не выказать ей того уважения, на какое только может рассчитывать женщина.