Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот
день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтоб они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака́ бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны à la grecque. [по-гречески.]
Неточные совпадения
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно
встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти
дни, провожал главнокомандующего и что-то несколько раз тихо повторил ему.
— Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о
деле, — проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она
встала. — Как ты нагрела, однако, — сказал он, — ну, садись сюда, causons. [Поговорим.]
— И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, — продолжал он, — то успехом
дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, — сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же
встал и отошел от стола.
Впрочем, — сказал он,
вставая, — вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, — прибавил он, — что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это
дело без последствий.
И Ростов
встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные
дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
Он морщился, краснел,
вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни
деле — сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был.
Наполеон
встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о
делах, не касающихся сражения.
Часы показывали 11, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер
встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний
день.
Каждый
день утром и вечером он, ложась, говорил — «положи, Господи, камушком, подними калачиком»; поутру,
вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «лег свернулся,
встал встряхнулся».
И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое-нибудь
дело, как дети,
вставши, берутся за игрушки.
На другой
день, рано утром, дряхлый Кутузов
встал, помолился Богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны.
Когда он в первый
день,
встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Новодевичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из-за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, всё заиграло в радостном свете, — Пьер почувствовал новое, неиспытанное чувство радости и крепости жизни.
С первых
дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не
вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он всхлипивая, молча целовал ее руку.
Неточные совпадения
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: //
Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
У меня солнце каждый
день на востоке
встает, и я не могу распорядиться, чтобы оно
вставало на западе!"
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на произведение своего гения, но, приблизившись к реке,
встал как вкопанный. Произошел новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз по течению, а река журчала и двигалась в своих берегах, точь-в-точь как за
день тому назад.
А именно: в
день битвы, когда обе стороны
встали друг против друга стеной, головотяпы, неуверенные в успешном исходе своего
дела, прибегли к колдовству: пустили на кособрюхих солнышко.
Когда она
встала, ей, как в тумане, вспомнился вчерашний
день.