Неточные совпадения
Она напомнила ему правду: первыми
шагами своими в службе он
был обязан ее отцу.
Ежели ты ждешь от себя чего-нибудь впереди, то на каждом
шагу ты
будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты
будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом…
— Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал,
шаг за
шагом шел к своей цели, он
был свободен, у него ничего не
было, кроме его цели, — и он достиг ее.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась
было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные
шаги молодого человека. Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми
шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди
спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай
спел вновь выученную им песню...
Анна Михайловна поспешными
шагами шла вверх по слабо-освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо
было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо
было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это
было необходимо нужно.
Страшно ли ему
было итти на войну, грустно ли бросить жену, — может
быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав
шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение.
Это
были тяжелые
шаги княжны Марьи.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту
была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий. Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько
шагов позади его. Только-что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен
был тяжелый, грузный
шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей.
Стало уже так темно, что в десяти
шагах нельзя
было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать.
Теперь он чувствовал, что это
было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний
шаг.
Кое-кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми
шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго-вопросительно посмотрел на него, как будто то, что́ он сказал,
было так странно, что нельзя
было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными
шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми
шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя
было так необыкновенно-торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу
было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не
быть замеченным, на-цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что́ делалось в доме) о получении письма, тихим
шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом
шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны
было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно
было в десяти
шагах перед собою.
Везде, со всех сторон, можно
было столкнуться с невидимым в десяти
шагах неприятелем.
Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух
шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот
был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Князь Андрей с батальоном уже
был в 20-ти
шагах от орудий.
Ростов ехал
шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя
было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему
было торопиться? Чтó ему
было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и
были живы и не ранены?
На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок-мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и уезжали по той же плотине, запыленные мукой, с белыми возами — на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько
шагов,
быть точно так же убитыми.
— Faites avancer celles de la réserve, [Велите привезти из резервов,] — сказал Наполеон, и, отъехав несколько
шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей,
было взято французами).
Место для поединка
было выбрано
шагах в 80-ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом.
Оттепель и туман продолжались; за сорок
шагов ничего не
было видно.
Только слышны
были торопливые
шаги Долохова, и из-за дыма показалась его фигура.
— Не… нет, — проговорил сквозь зубы Долохов, — нет, не кончено, — и сделав еще несколько падающих, ковыляющих
шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его
была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его
было бледно, нахмуренно и дрожало.
Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен
был вскочить с дивана и быстрыми
шагами ходить по комнате.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой-то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другою свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны
были подвигавшиеся
шаги в теплых сапогах. И какой-то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что-то.
Темная тень
была княжна Марья, которая неслышными
шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою.
Борис в числе немногих
был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми
шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне.
Берейтор Эне, тот самый, который
был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип
шагов, которые сейчас узнал Ростов.
Государь сказал ему несколько слов и сделал
шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой
был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
«Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми
шагами по звонкому паркету, но на всяком
шагу переступая с каблучка (на ней
были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванию носка.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, — волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор.
Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке
выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку,
был уже в пяти
шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут — Николай видел только, что что-то сделалось с Караем — он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая
была перед ними.
Соня шла закутавшись в шубку. Она
была уже в двух
шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он
был в женском платье с спутанными волосами и с счастливою и новою для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
И вдруг в такие-то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что́ сейчас
было, или делал слабевшими ногами неверный
шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что́
было хуже всего, он за обедом, когда не
было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущеюся головой.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где
была ложа Ростовых, и зазвучали
шаги запоздавшего мужчины.
Быстро отворились обе половинки двери, всё затихло, и из кабинета зазвучали другие твердые, решительные
шаги: это
был Наполеон.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом
шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими, толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью, имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того видно
было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему во-первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он
был связан клятвой, и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во-вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм,
было почему-то совестно предпринять такой
шаг.
Не только во всё время войны, со стороны русских не
было желания заманить французов в глубь России, но всё
было делаемо для того, чтоб остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему
шагу вперед, и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его
шаге, в продолжение всей игры,
были такие же ошибки, что ни один его ход не
был совершенен.
Проехав несколько
шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что человек, с которым говорит этот enfant du Don,
есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно-победоносное имя.
На чтò мое спокойствие, когда его не
будет! — бормотала вслух княжна Марья, быстрыми
шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания.
Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим
шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения.
— Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, — бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной, животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что
будет делать, бессознательно, быстрым, решительным
шагом он подвигался к толпе, И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белою церковью, лежавшее в 500-х
шагах впереди кургана и ниже его (это
было Бородино).
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это
был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми
шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.