Делая, как все, я наверно противодействую благу всех людей, наверно делаю противное воле отца жизни, наверно лишаю себя единственной возможности улучшить свое отчаянное положение. Делая то, чему
Христос учит меня, я продолжаю то, что делали люди до меня: я содействую благу всех людей, теперь живущих, и тех, которые будут жить после меня, делаю то, что хочет от меня тот, кто произвел меня, и делаю то, что одно может спасти меня.
Неточные совпадения
С детства меня
учили тому, что
Христос — бог и учение его божественно, но вместе с тем меня
учили уважать те учреждения, которые насилием обеспечивают мою безопасность от злого,
учили меня почитать эти учреждения священными.
Кроме того, с детства и до возмужалости меня
учили уважать то, что прямо противоречит закону
Христа.
Церковные учители
учили тому, что учение
Христа божественно, но исполнение его невозможно по слабости людской, и только благодать
Христа может содействовать его исполнению.
Светские учители и всё устройство жизни уже прямо признавали неисполнимость, мечтательность учения
Христа, и речами и делами
учили тому, что противно этому учению.
Поставить машину, затопить паровик, пустить в ход, но не надеть передаточного ремня — это самое сделано с учением
Христа, когда стали
учить, что можно быть христианином, не исполняя положения о непротивлении злу.
Очевидно, что этот закон иудеев, тот, по которому казнили, не есть тот закон, которому
учил Христос.
Но тогда чему же
учит Христос?
Что же может сделать, не говорю Христос-бог, но пророк, но самый обыкновенный учитель,
уча такой народ, не нарушая тот закон, который уже определил всё до малейших подробностей?
Только этой вечной жизни
учит Христос по всем Евангелиям, и, как ни странно это сказать про
Христа, который лично воскрес и обещал всех воскресить, никогда
Христос не только ни одним словом не утверждал личное воскресение и бессмертие личности за гробом, но и тому восстановлению мертвых в царстве мессии, которое основали фарисеи, придавал значение, исключающее представление о личном воскресении.
Если, как
учат богословы, основа веры
Христовой — в том, что
Христос воскрес, то, казалось бы, меньшее, чего можно желать, — это то, чтобы
Христос, зная, что он воскреснет и что в этом будет состоять главный догмат веры в него, хотя бы один раз определенно и ясно сказал это.
Христос в противоположность жизни временной, частной, личной
учит той вечной жизни, которую по Второзаконию бог обещал израилю, но только с той разницею, что, по понятию евреев, жизнь вечная продолжалась только в избранном народе израильском и для приобретения этой жизни нужно было соблюдать исключительные законы бога для израиля, а по учению
Христа жизнь вечная продолжается в сыне человеческом, и для сохранения ее нужно соблюдать законы
Христа, выражающие волю бога для всего человечества.
Главная задача нашей жизни по этому представлению не в том, чтобы прожить ту данную нам смертную жизнь так, как хочет податель жизни, не в том, чтобы сделать ее вечною в поколениях людей, как евреи, или слиянием ее с волею отца, как
учил Христос, а в том, чтобы уверить себя, что после этой жизни начнется настоящая.
Нас
учат, что
Христос спас людей тем, что он — второе лицо троицы, что он — бог и вочеловечился и, приняв на себя грех Адама и всех людей, искупил грех людей пред первым лицом троицы и установил для нашего спасения церковь и таинства.
Моя жизнь и смерть будут служить спасению и жизни всех, — а этому-то и
учил Христос.
Если δόξα человека — другая, если он понимает жизнь так, что смысл ее только в исполнении воли бога, как понимал это Авраам и как
учил этому
Христос, то, смотря по тому; в чем он будет полагать волю бога, у него будет и соответствующая вера, и все поступки его будут вытекать из этой веры.
Притча о хозяине и работнике, пришедшем с поля, сказанная в ответ на прямую просьбу учеников утвердить, умножить в них веру, еще яснее определяет основу той веры, которой
учит Христос.
Вот этой-то вере и
учит Христос.
Чтобы следовать примеру
Христа, оказывается, что надо делать совершенно обратное тому, чему он
учил, и тому, что он делал.
Не мучеником надо быть во имя
Христа, не этому
учит Христос. Он
учит тому, чтобы перестать мучить себя во имя ложного учения мира.
Христос же и не думает призывать нас к жертве, он, напротив,
учит нас не делать того, что хуже, а делать то, что лучше для нас здесь, в этой жизни.
Христос, любя людей,
учит их воздержанию от обеспечения себя насилием и от собственности так же, как, любя людей,
учат их воздержанию от драки и пьянства.
Быть бедным, быть нищим, быть бродягой (πτωχος значит бродяга), это то самое, чему
учил Христос; то самое, без чего нельзя войти в царство бога, без чего нельзя быть счастливым здесь, на земле.
Этому
учат всех невинных ангелов-детей, — тех детей, которых
Христос просит не отгонять от себя, потому что их есть царствие божие, — тех детей, на которых нам надо быть похожими, чтобы войти в царство бога, похожими тем, чтобы не знать этого, — тех детей, ограждая которых
Христос сказал: горе тому, кто соблазнит единого из малых сих.
Христос прежде всего
учит тому, чтобы люди верили в свет, пока свет есть в них.
Люди этой церкви знают, что жизнь их есть благо, если они не нарушают единства сына человеческого, и что благо это нарушается только неисполнением заповедей
Христа. И потому люди этой церкви не могут не исполнять этих заповедей и не
учить других исполнению их.
Неточные совпадения
— Здесь
Христос невидимо предстоит, принимая вашу исповедь, — сказал он, указывая на Распятие. — Веруете ли вы во всё то, чему
учит нас Святая Апостольская Церковь? — продолжал священник, отворачивая глаза от лица Левина и складывая руки под эпитрахиль.
— Был проповедник здесь, в подвале жил, требухой торговал на Сухаревке.
Учил: камень — дурак, дерево — дурак, и бог — дурак! Я тогда молчал. «Врешь, думаю,
Христос — умен!» А теперь — знаю: все это для утешения! Все — слова.
Христос тоже — мертвое слово. Правы отрицающие, а не утверждающие. Что можно утверждать против ужаса? Ложь. Ложь утверждается. Ничего нет, кроме великого горя человеческого. Остальное — дома, и веры, и всякая роскошь, и смирение — ложь!
— Тогда Саваоф, в скорби и отчаянии, восстал против Духа и, обратив взор свой на тину материи, направил в нее злую похоть свою, отчего и родился сын в образе змея. Это есть — Ум, он же — Ложь и
Христос, от него — все зло мира и смерть. Так
учили они…
Это костромское простодушие так нравилось мне, что я
Христом Богом просил других не
учить Фаддеева, как обращаться со мною.
Тому же
учил и Платон, не просветленный еще светом
Христовым.