Неточные совпадения
Такова и оставалась для меня всегда сущность христианства, то, что я сердцем любил в нем, то, во имя чего я после отчаяния, неверия признал истинным тот
смысл, который придает
жизни христианский трудовой народ, и во имя чего я подчинил себя тем же верованиям, которые исповедует этот народ, т. е. православной церкви.
Мало того, церковные правила ослабляли, иногда прямо уничтожали то христианское настроение, которое одно давало
смысл моей
жизни.
Про заповедь бога, которую он дал нам для исполнения, про которую он сказал: кто исполнит и научит так, тот большим наречется и т. д., про которую он сказал, что только те, которые исполняют, те получают
жизнь, заповедь, которую он сам исполнил и которую выразил так ясно, просто, что в
смысле ее не может быть сомнения, про эту-то заповедь я, никогда не попытавшись даже исполнить ее, говорил: исполнение ее невозможно одними моими силами, а нужна сверхъестественная помощь.
Теперь, поняв прямой
смысл учения, я вижу ясно то странное противоречие с самим собой, в котором я находился. Признав Христа богом и учение его божественным и вместе с тем устроив свою
жизнь противно этому учению, что же оставалось, как не признавать учение неисполнимым? На словах я признал учение Христа священным, на деле я исповедывал совсем не христианское учение и признавал и поклонялся учреждениям не христианским, со всех сторон обнимающим мою
жизнь.
Мы устроили всю свою
жизнь на тех самых основах, которые он отрицает, не хотим понять его учение в его простом и прямом
смысле и уверяем себя и других, или что мы исповедуем его учение, или что учение его нам не годится.
Ученые и свободномыслящие христиане также не стесняются
смыслом слов Христа и поправляют его. Они говорят, что это очень возвышенные изречения, но лишенные всякой возможности приложения к
жизни, ибо приложение к
жизни правила непротивления злу уничтожает весь тот порядок
жизни, который мы так хорошо устроили: это говорит Ренан, Штраус и все вольнодумные толкователи.
Учение Христа в
смысле улучшения
жизни людей своими разумными силами неисполнимо потому, что Адам пал и мир лежит во зле, — говорит религия.
Можно, по выражению Паскаля, не думать об этом, нести перед собой ширмочки, которые бы скрывали от взгляда ту пропасть смерти, к которой мы все бежим; но стоит подумать о том, что такое одинокая личная
жизнь человека, чтобы убедиться в том, что вся
жизнь эта, если она есть только личная
жизнь, не имеет для каждого отдельного человека не только никакого
смысла, но что она есть злая насмешка над сердцем, над разумом человека и над всем тем, что есть хорошего в человеке.
Смерть, смерть, смерть каждую секунду ждет вас.
Жизнь ваша всегда совершается в виду смерти. Если вы трудитесь лично для себя в будущем, то вы сами знаете, что в будущем для вас одно — смерть. И эта смерть разрушает всё то, для чего вы трудились. Стало быть,
жизнь для себя не может иметь никакого
смысла. Если есть
жизнь разумная, то она должна быть какая-нибудь другая, т. е. такая, цель которой не в
жизни для себя в будущем. Чтобы жить разумно, надо жить так, чтобы смерть не могла разрушить
жизни.
Стоит вдуматься в
смысл учения Христа о
жизни вечной в боге, стоит восстановить в своем воображении учение еврейских пророков, чтобы понять, что если бы Христос хотел проповедовать учение о воскресении мертвых, которое тогда только начинало входить в Талмуд и было предметом спора, то он ясно и определенно высказал бы это учение; он же, наоборот, не только не сделал этого, но даже отверг его, и во всех Евангелиях нельзя найти ни одного места, которое бы подтверждало это учение.
Если могут найтись люди, которые усомнятся в загробной
жизни и спасении, основанном на искуплении, то в спасении людей, всех и каждого отдельно, чрез указание неизбежной погибели личной
жизни и истинного пути спасения в слиянии своей воли с волею отца, не может быть сомнения. Пусть всякий разумный человек спросит себя: что такое его
жизнь и смерть? И пусть придаст этой
жизни и смерти какой-нибудь другой
смысл, кроме того, который указал Христос.
Я умру так же, как и все, так же, как и не исполняющие учения; но моя
жизнь и смерть будут иметь
смысл и для меня и для всех.
Веры же все вытекают из δόξα, того
смысла, который мы приписываем
жизни.
Другое учение — то, которое проповедовали все пророки и Христос, именно: что
жизнь наша личная получает
смысл только в исполнении воли бога.
Если δόξα человека — другая, если он понимает
жизнь так, что
смысл ее только в исполнении воли бога, как понимал это Авраам и как учил этому Христос, то, смотря по тому; в чем он будет полагать волю бога, у него будет и соответствующая вера, и все поступки его будут вытекать из этой веры.
Они не могут принести в жертву единственного сына, как это сделал Авраам, между тем как Авраам не мог даже задуматься над тем, принести ли, или не принести сына своего в жертву богу, тому богу, который один давал
смысл и благо его
жизни.
И точно так же Христос и ученики его не могли не отдавать своей
жизни другим, потому что в этом, одном был
смысл и благо их
жизни.
Вера, по учению Христа, зиждется на разумном сознании
смысла своей
жизни.
В своей исключительно в мирском
смысле счастливой
жизни я наберу страданий, понесенных мною во имя учения мира, столько, что их достало бы на хорошего мученика во имя Христа. Все самые тяжелые минуты моей
жизни, начиная от студенческого пьянства и разврата до дуэлей, войны и до того нездоровья и тех неестественных и мучительных условий
жизни, в которых я живу теперь, — всё это есть мученичество во имя учения мира.
Учение Христа имеет глубокий метафизический
смысл; учение Христа имеет общечеловеческий
смысл; учение Христа имеет и самый простой, ясный, практический
смысл для
жизни каждого отдельного человека. Этот
смысл можно выразить так: Христос учит людей не делать глупостей. В этом состоит самый простой, всем доступный
смысл учения Христа.
И это метафизическое учение с сопутствующими ему обрядами, всё более и более отклоняясь от основного
смысла своего, доходит до того, до чего оно дошло теперь: до учения, которое объясняет самые недоступные разуму человеческому тайны
жизни небесной, дает сложнейшие обряды богослужебные, но не дает никакого религиозного учения о
жизни земной.
Из того, что составляет сущность веры, т. е. учения о
жизни и объяснения
смысла ее, первое считается неважным и не принадлежащим к вере, а второе, т. е. объяснение когда-то бывшей
жизни или рассуждения и гадания об историческом ходе
жизни, считаются самым важным и серьезным.
Нить, связующая мир с церковью, дававшей
смысл миру, становилась всё слабее и слабее по мере того, как содержание, соки
жизни всё более и более переливались в мир. И теперь, когда соки все перелились, связующая нить стала только помехой.
По закону Христа учение о
жизни, вытекающее из той же метафизической основы, выражено в пяти заповедях, разумных, благих и носящих в самих себе свой
смысл и свое оправдание и обнимающих всю
жизнь людей.
Вы — средний человек, полуверующий, полуневерующий, не имеющий времени углубляться в
смысл человеческой
жизни; и у вас нет никакого определенного миросозерцания, вы делаете то, что делают все.
И правила эти наверное дадут вам ответ на ваш вопрос, потому что они обнимают всю вашу
жизнь, и они ответят вам согласно с вашим разумом и вашей совестью. Если вы ближе к вере, чем к неверию, то, поступая таким образом, вы поступаете по воле бога; если вы ближе к свободомыслию, то вы, поступая так, поступаете по самым разумным правилам, какие существуют в мире, в чем вы сами убедитесь, потому что правила Христа сами в себе несут свой
смысл и свое оправдание.
Но мало того, что я верю в то, что я должен жить так, я верю, что если буду жить так, и только так, то
жизнь моя получит для меня единственно-возможный разумный, радостный и не уничтожаемый смертью
смысл.
Я верю, что единственный
смысл моей
жизни — в том, чтобы жить в том свете, который есть во мне, и ставить его не под спуд, но высоко перед людьми, так, чтобы люди видели его.
И в этом одном всё дело
жизни христианина и весь
смысл ее, не уничтожаемый смертью.
Неточные совпадения
Есть законы мудрые, которые хотя человеческое счастие устрояют (таковы, например, законы о повсеместном всех людей продовольствовании), но, по обстоятельствам, не всегда бывают полезны; есть законы немудрые, которые, ничьего счастья не устрояя, по обстоятельствам бывают, однако ж, благопотребны (примеров сему не привожу: сам знаешь!); и есть, наконец, законы средние, не очень мудрые, но и не весьма немудрые, такие, которые, не будучи ни полезными, ни бесполезными, бывают, однако ж, благопотребны в
смысле наилучшего человеческой
жизни наполнения.
Вероятнее всего, ему было совестно, что он, как Антоний в Египте, ведет исключительно изнеженную
жизнь, и потому он захотел уверить потомство, что иногда и самая изнеженность может иметь
смысл административно-полицейский.
— Неужели эти сотни миллионов людей лишены того лучшего блага, без которого
жизнь не имеет
смысла?
И всё это вместе с охотой за дичью и новой пчелиной охотой наполняло всю ту
жизнь Левина, которая не имела для него никакого
смысла, когда он думал.
В сущности, понимавшие, по мнению Вронского, «как должно» никак не понимали этого, а держали себя вообще, как держат себя благовоспитанные люди относительно всех сложных и неразрешимых вопросов, со всех сторон окружающих
жизнь, — держали себя прилично, избегая намеков и неприятных вопросов. Они делали вид, что вполне понимают значение и
смысл положения, признают и даже одобряют его, но считают неуместным и лишним объяснять всё это.