Неточные совпадения
У
Луки, гл. VI, с 37 по 49,
слова эти сказаны тотчас после учения о непротивлении злу и о воздаянии добром за зло. Тотчас после
слов: «будьте милосерды, как отец ваш на небе», сказано: «не судите, и не будете судимы, не осуждайте, и не будете осуждены». Не значит ли это, кроме осуждения ближнего, и то, чтобы не учреждать судов и не судить в них ближних? спросил я себя теперь. И стоило мне только поставить себе этот вопрос, чтобы и сердце и здравый смысл тотчас же ответили мне утвердительно.
Кроме того, по
Луке, он говорит не только: не судите, но — не судите и не осуждайте. Для чего-нибудь да прибавлено же это
слово, имеющее почти то же значение. Прибавка этого
слова может иметь только одну цель: выяснение значения, в котором должно пониматься первое
слово.
Различие этих переводов еще усиливает мои сомнения. И я задаю себе вопрос: что значат и могут значить греческое
слово κρίνω, употребленное в обоих Евангелиях, и
слово καταδικάζω, употребленное у
Луки — евангелиста, писавшего, по мнению знатоков, на довольно хорошем греческом языке. Как переведет эти
слова человек, ничего не знающий об учении евангельском и его толкованиях и имеющий перед собой одно это изречение?
Стало быть, ясно, что здесь противополагается закон вечный закону писанному [Мало этого, как бы для того, чтобы уж не было никакого сомнения о том, про какой закон он говорит, он тотчас же в связи с этим приводит пример, самый резкий пример отрицания закона Моисеева — законом вечным, тем, из которого не может выпасть ни одна черточка; он, приводя самое резкое противоречие закону Моисея, которое есть в Евангелии, говорит (
Лука XVI, 18): «всякий, кто отпускает жену и женится на другой, прелюбодействует», т. е. в писанном законе позволено разводиться, а по вечному — это грех.] и что точно то же противоположение делается и в контексте Матфея, где закон вечный определяется
словами: закон или пророки.
Эти варианты дают историю толкований этого места. Смысл один ясный тот, что Христос, так же как и по
Луке, говорит о законе вечном: но в числе списателей Евангелий находятся такие, которым желательно признать обязательность писанного закона Моисеева, и эти списатели присоединяют к
слову закон прибавку — «и пророки» — и изменяют смысл.
Когда он говорит (
Лук. XVI, 16): «закон и пророки до Иоанна Крестителя», он говорит о писанном законе и
словами этими отрицает его обязательность.
Последние
слова, повторенные у
Луки о том, что бог не делает различия между людьми и дает благо всем, и что потому и вы должны быть таковы же, как бог: не делать различия между людьми и должны не так делать, как язычники, а должны всех любить и всем делать добро одинаково — эти
слова были ясны, они представлялись мне подтверждением и объяснением какого-то ясного правила, но в чем было это правило — я долго не мог понять.
Слово враг употребляется в Евангелиях почти всегда в смысле врагов не личных, но общих, народных (
Лук. I, 71—74; Матф. XXII, 44; Марк. XII, 36;
Лук. XX, 43 и др.).
Будет то царство бога, царство мира, которое обещали все пророки и которое близилось при Иоанне Крестителе, и которое возвещал и возвестил Христос, говоря
словами Исаии: «Дух господень на мне, ибо он помазал меня благовествовать нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето господне благоприятное» (
Лук. IV, 18—19; Исаии LXI, 1—2).
Неточные совпадения
Но
Лука не слышал последних
слов и на всех парах летел на половину Марьи Степановны. Добежав до комнаты Надежды Васильевны, старик припал к замочной скважине и прошептал:
Лука только махнул рукой: «Уж што и за барин только этот Миколай Иваныч,
слова спроста не вымолвит…»
У
Луки екнуло сердце от этих
слов, и он раскрыл рот, приготовившись выслушать неприятное известие.
Когда Надежда Васильевна улыбалась, у нее на широком белом лбу всплывала над левой бровью такая же морщинка, как у Василья Назарыча. Привалов заметил эту улыбку, а также едва заметный жест левым плечом, — тоже отцовская привычка. Вообще было заметно сразу, что Надежда Васильевна ближе стояла к отцу, чем к матери. В ней до мельчайших подробностей отпечатлелись все те характерные особенности бахаревского типа, который старый
Лука подводил под одно
слово: «прерода».
Лука. А вы — погоди-ите! Вы — не мешайте! Уважьте человеку… не в
слове — дело, а — почему
слово говорится? — вот в чем дело! Рассказывай, девушка, ничего!