Неточные совпадения
Человек может быть животным, и никто не станет упрекать его в том; но
человек не может рассуждать о том, что он хочет быть животным. Как только он рассуждает, то он сознает себя разумным, и, сознавая себя разумным, он не может не признавать того, что разумно и того, что неразумно.
Разум ничего не приказывает, он только освещает.
И еще с большей торжественностью и уверенностью утверждается то, что после Христа верою в него
человек освобождается от греха, т. е. что
человеку после Христа не нужно уже
разумом освещать свою жизнь и избирать то, что для него лучше.
По этому учению
люди должны воображать, что в них
разум бессилен и что потому-то они и безгрешны, т. е. не могут ошибаться.
Вся же та любовь к добру и истине, которая лежит в душе
человека, все усилия его осветить
разумом явления жизни, вся моя духовная жизнь — всё это не только не важно по этому учению, но это есть прелесть или гордость.
Жизнь, какая есть здесь, на земле, со всеми ее радостями, красотами, со всею борьбой
разума против тьмы, — жизнь всех
людей, живших до меня, вся моя жизнь с моей внутренней борьбой и победами
разума есть жизнь не истинная, а жизнь павшая, безнадежно испорченная; жизнь же истинная, безгрешная — в вере, т. е. в воображении, т. е. в сумасшествии.
Только благодаря этому ложному учению, всосавшемуся в плоть и кровь наших поколений, могло случиться то удивительное явление, что
человек точно выплюнул то яблоко познания добра и зла, которое он, по преданию, съел в раю, и, забыв то, что вся история
человека только в том, чтобы разрешать противоречия разумной и животной природы, стал употреблять свой
разум на то, чтобы находить законы исторические одной своей животной природы.
Вся разумная деятельность
человека не могла не быть и всегда была в одном — в освещении
разумом стремления к благу.
Учение Христа есть учение о сыне человеческом, общем всем
людям, т. е. об общем всем
людям стремлении к благу и об общем всем
людям разуме, освещающем
человека в этом стремлении.
Прежде и после Христа
люди говорили то же самое: то, что в
человеке живет божественный свет, сошедший с неба, и свет этот есть
разум, — и что ему одному надо служить и в нем одном искать благо.
И что будет представляться еще трогательнее будущему историку — это то, что он найдет, что у
людей этих был учитель, ясно, определенно указавший им, что им должно делать, чтобы жить счастливее, и что слова этого учителя были объяснены одними так, что он на облаках придет всё устроить, а другими так, что слова этого учителя прекрасны, но неисполнимы, потому что жизнь человеческая не такая, какую бы мы хотели, и потому не стоит ею заниматься, а
разум человеческий должен быть направлен на изучение законов этой жизни без всякого отношения к благу
человека.
Философия, наука, общественное мнение говорят: учение Христа неисполнимо потому, что жизнь
человека зависит не от того света
разума, которым он может осветить самую эту жизнь, а от общих законов, и потому не надо освещать эту жизнь
разумом и жить согласно с ним, а надо жить, как живется, твердо веруя, что по законам прогресса исторического, социологического и других после того, как мы очень долго будем жить дурно, наша жизнь сделается сама собой очень хорошей.
Но положим, что учение Христа дает блаженство миру, положим, что оно разумно, и
человек на основании
разума не имеет права отрекаться от него; но что делать одному среди мира
людей, не исполняющих закон Христа?
Всякое осмысливание личной жизни, если она не основывается на отречении от себя для служения
людям, человечеству — сыну человеческому, есть призрак, разлетающийся при первом прикосновении
разума. В том, что моя личная жизнь погибает, а жизнь всего мира по воле отца не погибает и что одно только слияние с ней дает мне возможность спасения, в этом я уж не могу усомнится. Но это так мало в сравнении с теми возвышенными религиозными верованиями в будущую жизнь! Хоть мало, но верно.
Всё то, чем истинно живет теперь мир: социализм, коммунизм, политико-экономические теории, утилитаризм, свобода и равенство
людей и сословий и женщин, все нравственные понятия
людей, святость труда, святость
разума, науки, искусства, всё, что ворочает миром и представляется церкви враждебным, всё это — части того же учения, которое, сама того не зная, пронесла с скрываемым ею учением Христа та же церковь.
Хороши ли, дурны ли эти объяснения, но они объясняли для верующего христианина, как для иудея, буддиста и магометанина, все особенности жизни, и
человек не отрекался от
разума, живя по закону, который он признавал за божественный.
Христос учит тому, чтобы
люди выше всего ставили этот свет
разума, чтобы жили сообразно с ним, не делали бы того, что они сами считают неразумным.
Но ведь помимо этого вашего закона, по которому через тысячелетия настанет то благо, которое вы желаете и приготовили для человечества, есть еще ваша личная жизнь, которую вы можете прожить или согласно с
разумом, или противно ему; а для этой-то вашей личной жизни у вас теперь и нет никаких правил, кроме тех, которые пишутся не уважаемыми вами
людьми и приводятся в исполнение полицейскими.
Неточные совпадения
Простите,
люди добрые, // Учите уму-разуму, // Как жить самой?
Разума он не признавал вовсе и даже считал его злейшим врагом, опутывающим
человека сетью обольщений и опасных привередничеств.
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий
человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по
разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
«Да, очень беспокоит меня, и на то дан
разум, чтоб избавиться; стало быть, надо избавиться. Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на всё это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти молодые
люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем они смеются? Всё неправда, всё ложь, всё обман, всё зло!..»
— На то дан
человеку разум, чтоб избавиться от того, что его беспокоит, — сказала по-французски дама, очевидно довольная своею фразой и гримасничая языком.