Я понял теперь, что в положении о непротивлении злу Христос говорит не только, что выйдет непосредственно для каждого от непротивления злу, но он, в противоположение той основы, которою жило при нем по Моисею, по римскому праву и теперь по разным кодексам живет человечество, ставит положение непротивления злу, которое, по его учению, должно быть
основой жизни людей вместе и должно избавить человечество от зла, наносимого им самому себе.
Неточные совпадения
Я не видал того, что невозможно в одно и то же время исповедывать Христа-бога,
основа учения которого есть непротивление злому, и сознательно и спокойно работать для учреждения собственности, судов, государства, воинства, учреждать
жизнь, противную учению Христа, и молиться этому Христу о том, чтобы между нами исполнялся закон непротивления злому и прощения.
Мы устроили всю свою
жизнь на тех самых
основах, которые он отрицает, не хотим понять его учение в его простом и прямом смысле и уверяем себя и других, или что мы исповедуем его учение, или что учение его нам не годится.
Он говорит просто, ясно: тот закон противления злу насилием, который вы положили в
основу своей
жизни, ложен и противоестественен; и дает другую
основу — непротивления злу, которая, по его учению, одна может избавить человечество от зла. Он говорит: вы думаете, что ваши законы насилия исправляют зло; они только увеличивают его. Вы тысячи лет пытались уничтожить зло злом и не уничтожили его, а увеличили его. Делайте то, что я говорю и делаю, и узнаете, правда ли это.
Но, вникнув глубже в
основы их отрицания, я убедился, что у неверующих то же ложное представление о том, что наша
жизнь не есть то, что есть, а то, что им кажется, и что представление это зиждется на той же
основе, как и представление верующих.
Церковное учение дало основной смысл
жизни людей в том, что человек имеет право на блаженную
жизнь и что блаженство это достигается не усилиями человека, а чем-то внешним, и это миросозерцание и стало
основой всей нашей науки и философии.
Сократ учил личному совершенствованию во имя разума, стоики разумную свободу признают единой
основой истинной
жизни.
Может быть, справедливее предположить, что человека после этой мирской
жизни, пережитой для исполнения его личной воли, все-таки ожидает вечная личная
жизнь в раю со всевозможными радостями; может быть, это справедливее, но думать, что это так, стараться верить в то, что за добрые дела я буду награжден вечным блаженством, а за дурные вечными муками, — думать так не содействует пониманию учения Христа; думать так значит, напротив, лишать учение Христа самой главной его
основы.
Учение о
жизни, δόξα, есть
основа веры.
Основа веры есть смысл
жизни, из которого вытекает оценка того, что важно и хорошо в
жизни, и того, что неважно и дурно.
Тщетно искал я в нашем цивилизованном мире каких-нибудь ясно выраженных нравственных
основ для
жизни.
Есть даже странное убеждение, что они не нужны, что религия есть только известные слова о будущей
жизни, о боге, известные обряды, очень полезные для спасения души по мнению одних и ни на что ненужные по мнению других, а что
жизнь идет сама собой и что для нее не нужно никаких
основ и правил; нужно только делать то, что велят.
Люди эти часто вовсе не знают учения Христа, не понимают его, часто не принимают, так же как и враги их, главной
основы Христовой веры — непротивления злу, часто даже ненавидят Христа; но вся их вера в то, какова должна быть
жизнь, почерпнута из учения Христа. Как бы ни гнали этих людей, как бы ни клеветали на них, но это — единственные люди, не покоряющиеся безропотно всему, что велят, и потому это — единственные люди нашего мира, живущие не животной, а разумной
жизнью, — единственные верующие люди.
По закону Христа учение о
жизни, вытекающее из той же метафизической
основы, выражено в пяти заповедях, разумных, благих и носящих в самих себе свой смысл и свое оправдание и обнимающих всю
жизнь людей.
Этот милый Свияжский, держащий при себе мысли только для общественного употребления и, очевидно, имеющий другие какие-то, тайные для Левина
основы жизни и вместе с тем он с толпой, имя которой легион, руководящий общественным мнением чуждыми ему мыслями; этот озлобленный помещик, совершенно правый в своих рассуждениях, вымученных жизнью, но неправый своим озлоблением к целому классу и самому лучшему классу России; собственное недовольство своею деятельностью и смутная надежда найти поправку всему этому — всё это сливалось в чувство внутренней тревоги и ожидание близкого разрешения.
Страшно мне и больно думать, что впоследствии мы надолго расходились с Грановским в теоретических убеждениях. А они для нас не составляли постороннее, а истинную
основу жизни. Но я тороплюсь вперед заявить, что если время доказало, что мы могли розно понимать, могли не понимать друг друга и огорчать, то еще больше времени доказало вдвое, что мы не могли ни разойтись, ни сделаться чужими, что на это и самая смерть была бессильна.
Неточные совпадения
Прелесть, которую он испытывал в самой работе, происшедшее вследствие того сближение с мужиками, зависть, которую он испытывал к ним, к их
жизни, желание перейти в эту
жизнь, которое в эту ночь было для него уже не мечтою, но намерением, подробности исполнения которого он обдумывал, — всё это так изменило его взгляд на заведенное у него хозяйство, что он не мог уже никак находить в нем прежнего интереса и не мог не видеть того неприятного отношения своего к работникам, которое было
основой всего дела.
Левин чувствовал, что брат Николай в душе своей, в самой
основе своей души, несмотря на всё безобразие своей
жизни, не был более неправ, чем те люди, которые презирали его. Он не был виноват в том, что родился с своим неудержимым характером и стесненным чем-то умом. Но он всегда хотел быть хорошим. «Всё выскажу ему, всё заставлю его высказать и покажу ему, что я люблю и потому понимаю его», решил сам с собою Левин, подъезжая в одиннадцатом часу к гостинице, указанной на адресе.
Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику по университету,
основ естествознания, но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии, с теми вопросами о значении
жизни и смерти для себя самого, которые в последнее время чаще и чаще приходили ему на ум.
Они были дружны с Левиным, и поэтому Левин позволял себе допытывать Свияжского, добираться до самой
основы его взгляда на
жизнь; но всегда это было тщетно. Каждый раз, как Левин пытался проникнуть дальше открытых для всех дверей приемных комнат ума Свияжского, он замечал, что Свияжский слегка смущался; чуть-заметный испуг выражался в его взгляде, как будто он боялся, что Левин поймет его, и он давал добродушный и веселый отпор.
А в пансионах, как известно, три главные предмета составляют
основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый для счастия семейственной
жизни, фортепьяно, для доставления приятных минут супругу, и, наконец, собственно хозяйственная часть: вязание кошельков и других сюрпризов.