Неточные совпадения
Разбойник на кресте поверил в Христа и спасся. Неужели
было бы дурно и для кого-нибудь вредно, если бы разбойник не
умер на кресте, а сошел бы с него и рассказал людям, как он поверил в Христа.
Во всем этом я
был совершенно подобен разбойнику, но различие мое от разбойника
было в том, что он
умирал уже, а я еще жил. Разбойник мог поверить тому, что спасение его
будет там, за гробом, а я не мог поверить этому, потому что кроме жизни за гробом мне предстояла еще и жизнь здесь. А я не понимал этой жизни. Она мне казалась ужасна. И вдруг я услыхал слова Христа, понял их, и жизнь и смерть перестали мне казаться злом, и, вместо отчаяния, я испытал радость и счастье жизни, не нарушимые смертью.
Везде много раз Христос говорит, что тот, кто не взял крест, кто не отрекся от всего, тот не может
быть его учеником, т. е. кто не готов на все последствия, вытекающие из исполнения правила о непротивлении злу. Ученикам Христос говорит:
будьте нищие,
будьте готовы, не противясь злу, принять гонения, страдания и смерть. Сам готовится на страдания и смерть, не противясь злу, и отгоняет от себя Петра, жалеющего об этом, и сам
умирает, запрещая противиться злу и не изменяя своему учению.
Человек этот в раю
был соблазнен тем духом первого творения, который сам собою сделался злым, и человек с тех пор пал, и стали рождаться такие же падшие люди, и с тех пор люди стали работать, болеть, страдать,
умирать, бороться телесно и духовно, т. е. воображаемый человек сделался действительным, таким, каким мы его знаем и которого не можем и не имеем права и основания вообразить себе иным.
«Если я один среди мира людей, не исполняющих учение Христа, — говорят обыкновенно, — стану исполнять его,
буду отдавать то, что имею,
буду подставлять щеку, не защищаясь,
буду даже не соглашаться на то, чтобы идти присягать и воевать, меня оберут, и если я не
умру с голода, меня изобьют до смерти, и если не изобьют, то посадят в тюрьму или расстреляют, и я напрасно погублю всё счастье своей жизни и всю свою жизнь».
Ведь вы по приметам узнаете вперед погоду, как же вы не видите, что с вами
быть должно? Убегай от опасности, оберегай свою жизнь, сколько хочешь, и все-таки не Пилат убьет, так башня задавит, а не Пилат и не башня, то
умрешь в постели в страданиях еще злейших.
Если бог сказал Моисею, что он бог Иакова. то Иаков не
умер для бога, потому что бог
есть бог только живых, а не мертвых.
По учению евреев, человек
есть человек точно такой, какой он
есть, т. е. смертный. Жизнь
есть в нем только как жизнь, продолжающаяся из рода в род в народе. Один только народ, по учению евреев, имеет в себе возможность жизни. Когда бог говорит:
будете жить и не
умрете, то он говорит это народу. Вдунутая в человека богом жизнь
есть смертная для каждого отдельного человека, но жизнь эта продолжается из поколения в поколение, если люди исполняют завет с богом, т. е. условия, положенные для этого богом.
И потому, с тех пор как
есть люди, они отыскивают для жизни цели вне себя: живут для своего ребенка, для семьи, для народа, для человечества, для всего, что не
умирает с личной жизнью.
Больше ли у меня
будет неприятностей, раньше ли я
умру, исполняя учение Христа, мне не страшно.
Это может
быть страшно тому, кто не видит, как бессмысленна и погибельна его личная одинокая жизнь, и кто думает, что он не
умрет.
Но я знаю, что жизнь моя для личного одинокого счастья
есть величайшая глупость и что после этой глупой жизни я непременно только глупо
умру.
Я
умру так же, как и все, так же, как и не исполняющие учения; но моя жизнь и смерть
будут иметь смысл и для меня и для всех.
Он говорит, что человек, живущий по его учению, должен
быть готов
умереть во всякую минуту от насилия другого, от холода и голода, и не может рассчитывать ни на один час своей жизни.
Учение Христа о том, что жизнь нельзя обеспечить, а надо всегда, всякую минуту
быть готовым
умереть, несомненно лучше, чем учение мира о том, что надо обеспечить свою жизнь; лучше тем, что неизбежность смерти и необеспеченность жизни остается та же при учении мира и при учении Христа, но сама жизнь, по учению Христа, не поглощается уже вся без остатка праздным занятием мнимого обеспечения своей жизни, а становится свободной и может
быть отдана единой свойственной ей цели — благу себя и людей.
Болеть, страдать,
умирать он
будет так же, как и все (судя по тому, как болеют и
умирают бедные, — легче, чем богатые), но жить он
будет несомненно счастливее.
«Но никто не
будет кормить тебя, и ты
умрешь с голоду», говорят на это. На возражение о том, что человек, живя по учению Христа,
умрет с голоду, Христос ответил одним коротким изречением (тем самым, которое толкуется так, что оно оправдывает праздность духовенства) (Матф. X, 10; Лук. X, 7).
Это очень короткое изречение; но для того, кто поймет его так, как понимал его Христос, уже не может
быть рассуждения о том, что человек, не имеющий собственности,
умрет с голоду.
При теперешнем устройстве мира люди, не исполняющие законов Христа, но трудящиеся для ближнего, не имея собственности, не
умирают от голода. Как же возражать против учения Христа, что исполняющие его учение, т. е. трудящиеся для ближнего,
умрут от голода? Человек не может
умереть от голода, когда
есть хлеб у богатого. В России в каждую данную минуту
есть всегда миллионы людей, живущих без всякой собственности, только трудом своим.
Церковь, составлявшаяся из тех, которые думали соединить людей воедино тем, что они с заклинаниями утверждали про себя, что они в истине, давно уже
умерла. Но церковь, составленная из людей не обещаниями, не помазанием, а делами истины и блага, соединенными воедино — эта церковь всегда жила и
будет жить. Церковь эта как прежде, так и теперь составляется не из людей, взывающих: господи, господи! и творящих беззаконие (Матф. VII, 21, 22), но из людей, слушающих слова сии и исполняющих их.