Неточные совпадения
Главные качества Степана Аркадьича, заслужившие ему это общее уважение по службе, состояли, во-первых, в чрезвычайной снисходительности к людям, основанной в нем на сознании своих недостатков; во-вторых, в совершенной либеральности, не той, про которую он вычитал в газетах, но той,
что у него была в крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они
ни были, и в-третьих — главное — в совершенном равнодушии к тому
делу, которым он занимался, вследствие
чего он никогда не увлекался и не делал ошибок.
Алексей Александрович думал и говорил,
что ни в какой год у него не было столько служебного
дела, как в нынешний; но он не сознавал того,
что он сам выдумывал себе в нынешнем году
дела,
что это было одно из средств не открывать того ящика, где лежали чувства к жене и семье и мысли о них и которые делались тем страшнее,
чем дольше они там лежали.
С следующего
дня, наблюдая неизвестного своего друга, Кити заметила,
что М-llе Варенька и с Левиным и его женщиной находится уже в тех отношениях, как и с другими своими protégés. Она подходила к ним, разговаривала, служила переводчицей для женщины, не умевшей говорить
ни на одном иностранном языке.
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это
ни на
что не похоже,
что у вас делается в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо,
что ты не ездишь на собрания и вообще устранился от земского
дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё пойдет Бог знает как. Деньги мы платим, они идут на жалованье, а нет
ни школ,
ни фельдшеров,
ни повивальных бабок,
ни аптек, ничего нет.
И действительно, на это
дело было потрачено и тратилось очень много денег и совершенно непроизводительно, и всё
дело это, очевидно,
ни к
чему не могло привести.
Лошадей запускали в пшеницу, потому
что ни один работник не хотел быть ночным сторожем, и, несмотря на приказание этого не делать, работники чередовались стеречь ночное, и Ванька, проработав весь
день, заснул и каялся в своем грехе, говоря: «воля ваша».
Положение было мучительно для всех троих, и
ни один из них не в силах был бы прожить и одного
дня в этом положении, если бы не ожидал,
что оно изменится и
что это только временное горестное затруднение, которое пройдет.
Как бы то
ни было, когда он простился с ним на седьмой
день, пред отъездом его в Москву, и получил благодарность, он был счастлив,
что избавился от этого неловкого положения и неприятного зеркала. Он простился с ним на станции, возвращаясь с медвежьей охоты, где всю ночь у них было представление русского молодечества.
Они возобновили разговор, шедший за обедом: о свободе и занятиях женщин. Левин был согласен с мнением Дарьи Александровны,
что девушка, не вышедшая замуж, найдет себе
дело женское в семье. Он подтверждал это тем,
что ни одна семья не может обойтись без помощницы,
что в каждой, бедной и богатой семье есть и должны быть няньки, наемные или родные.
И так как в ней не было
ни малейшего сомнения,
что она должна помочь ему, она не сомневалась и в том,
что это можно, и тотчас же принялась за
дело.
«Эта холодность — притворство чувства, — говорила она себе. — Им нужно только оскорбить меня и измучать ребенка, а я стану покоряться им!
Ни за
что! Она хуже меня. Я не лгу по крайней мере». И тут же она решила,
что завтра же, в самый
день рожденья Сережи, она поедет прямо в дом мужа, подкупит людей, будет обманывать, но во
что бы
ни стало увидит сына и разрушит этот безобразный обман, которым они окружили несчастного ребенка.
— И будешь стоять весь
день в углу, и обедать будешь одна, и
ни одной куклы не увидишь, и платья тебе нового не сошью, — говорила она, не зная уже,
чем наказать ее.
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и легла в постель. Ей всею душой было жалко Анну в то время, как она говорила с ней; но теперь она не могла себя заставить думать о ней. Воспоминания о доме и детях с особенною, новою для нее прелестью, в каком-то новом сиянии возникали в ее воображении. Этот ее мир показался ей теперь так дорог и мил,
что она
ни за
что не хотела вне его провести лишний
день и решила,
что завтра непременно уедет.
— Да вот, как вы сказали, огонь блюсти. А то не дворянское
дело. И дворянское
дело наше делается не здесь, на выборах, а там, в своем углу. Есть тоже свой сословный инстинкт,
что должно или не должно. Вот мужики тоже, посмотрю на них другой раз: как хороший мужик, так хватает земли нанять сколько может. Какая
ни будь плохая земля, всё пашет. Тоже без расчета. Прямо в убыток.
— В том-то и
дело,
что ни то,
ни се, — сказал Вронский.
Левины жили уже третий месяц в Москве. Уже давно прошел тот срок, когда, по самым верным расчетам людей знающих эти
дела, Кити должна была родить; а она всё еще носила, и
ни по
чему не было заметно, чтобы время было ближе теперь,
чем два месяца назад. И доктор, и акушерка, и Долли, и мать, и в особенности Левин, без ужаса не могший подумать о приближавшемся, начинали испытывать нетерпение и беспокойство; одна Кити чувствовала себя совершенно спокойною и счастливою.
— Да моя теория та: война, с одной стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное
дело,
что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных
делах, в особенности в
деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
— Это слово «народ» так неопределенно, — сказал Левин. — Писаря волостные, учителя и из мужиков один на тысячу, может быть, знают, о
чем идет
дело. Остальные же 80 миллионов, как Михайлыч, не только не выражают своей воли, но не имеют
ни малейшего понятия, о
чем им надо бы выражать свою волю. Какое же мы имеем право говорить,
что это воля народа?
Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите
ни слова поговорить о
деле. Ну
что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да
что? мне нет никакого
дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь,
что у меня нет
ни копейки.
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да
что в самом
деле? Я такой! я не посмотрю
ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий
день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
)Мы, прохаживаясь по
делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому
что я не так, как иной городничий, которому
ни до
чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, //
Что год, то дети: некогда //
Ни думать,
ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!