Неточные совпадения
— Прентаньер, — подхватил Татарин. Но Степан Аркадьич, видно, не
хотел ему доставлять
удовольствие называть по-французски кушанья.
Левин ел и устрицы,
хотя белый хлеб с сыром был ему приятнее. Но он любовался на Облонского. Даже Татарин, отвинтивший пробку и разливавший игристое вино по разлатым тонким рюмкам, с заметною улыбкой
удовольствия, поправляя свой белый галстук, поглядывал на Степана Аркадьича.
Для Сергея Ивановича меньшой брат его был славный малый, с сердцем поставленным хорошо (как он выражался по — французски), но с умом
хотя и довольно быстрым, однако подчиненным впечатлениям минуты и потому исполненным противоречий. Со снисходительностью старшего брата, он иногда объяснял ему значение вещей, но не мог находить
удовольствия спорить с ним, потому что слишком легко разбивал его.
На другое утро, во вторник, Алексей Александрович, проснувшись, с
удовольствием вспомнил вчерашнюю победу и не мог не улыбнуться,
хотя и желал казаться равнодушным, когда правитель канцелярии, желая польстить ему, сообщил о слухах, дошедших до него, о происшедшем в комиссии.
— Да, я пишу вторую часть Двух Начал, — сказал Голенищев, вспыхнув от
удовольствия при этом вопросе, — то есть, чтобы быть точным, я не пишу еще, но подготовляю, собираю материалы. Она будет гораздо обширнее и захватит почти все вопросы. У нас, в России, не
хотят понять, что мы наследники Византии, — начал он длинное, горячее объяснение.
С той минуты, как Алексей Александрович понял из объяснений с Бетси и со Степаном Аркадьичем, что от него требовалось только того, чтоб он оставил свою жену в покое, не утруждая ее своим присутствием, и что сама жена его желала этого, он почувствовал себя столь потерянным, что не мог ничего сам решить, не знал сам, чего он
хотел теперь, и, отдавшись в руки тех, которые с таким
удовольствием занимались его делами, на всё отвечал согласием.
Сдерживая улыбку
удовольствия, он пожал плечами, закрыв глаза, как бы говоря, что это не может радовать его. Графиня Лидия Ивановна знала хорошо, что это одна из его главных радостей,
хотя он никогда и не признается в этом.
Сейчас же, еще за ухой, Гагину подали шампанского, и он велел наливать в четыре стакана. Левин не отказался от предлагаемого вина и спросил другую бутылку. Он проголодался и ел и пил с большим
удовольствием и еще с большим
удовольствием принимал участие в веселых и простых разговорах собеседников. Гагин, понизив голос, рассказывал новый петербургский анекдот, и анекдот,
хотя неприличный и глупый, был так смешон, что Левин расхохотался так громко, что на него оглянулись соседи.
— Никогда не спрашивал себя, Анна Аркадьевна, жалко или не жалко. Ведь мое всё состояние тут, — он показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче поеду в клуб и, может быть, выйду нищим. Ведь кто со мной садится — тоже
хочет оставить меня без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и в этом-то
удовольствие.
— Мы с графом Вронским также не нашли этого
удовольствия,
хотя и много ожидали от него».
Неточные совпадения
И
хотя результаты этих утрат с особенною горечью сказываются лишь впоследствии, однако ж можно догадываться, что и современники без особенного
удовольствия относятся к тем давлениям, которые тяготеют над ними.
— Если вы
захотите еще немного подождать, — сказал я, — то будете иметь
удовольствие увидаться с старым приятелем…
Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о
удовольствии мучить другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтоб он не
захотел приложить ее к действительности: идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.
Хотя ему на часть и доставался всегда овес похуже и Селифан не иначе всыпал ему в корыто, как сказавши прежде: «Эх ты, подлец!» — но, однако ж, это все-таки был овес, а не простое сено, он жевал его с
удовольствием и часто засовывал длинную морду свою в корытца к товарищам поотведать, какое у них было продовольствие, особливо когда Селифана не было в конюшне, но теперь одно сено… нехорошо; все были недовольны.
Купец, который на рысаке был помешан, улыбался на это с особенною, как говорится, охотою и, поглаживая бороду, говорил: «Попробуем, Алексей Иванович!» Даже все сидельцы [Сиделец — приказчик, продавец в лавке.] обыкновенно в это время, снявши шапки, с
удовольствием посматривали друг на друга и как будто бы
хотели сказать: «Алексей Иванович хороший человек!» Словом, он успел приобресть совершенную народность, и мнение купцов было такое, что Алексей Иванович «хоть оно и возьмет, но зато уж никак тебя не выдаст».